В книгах латиноамерканских авторов есть что-то особенное. Они все разные, и в то же время каждый их тех, кого я читала, меня "зацеплил". Латиноамериканцы часто смотрели на Европу, увлекались то романтизмом, то модернизмом и реализмом. Это все перестает чувствоваться, когда открываешь книгу. Бывает, что у автора такое мироощущение, что дух захватывает. Он не говорит напрямую о своих взглядах - но они чувствуются. Писатели Латинской Америки умеют вдохнуть в свои книги много правды и мистики. Даже самое простое начинает завораживать. И в прозе, и в поэзии. У меня есть длинный список писателей, которых я хочу прочитать. Некоторые произведения не издавались уже пару лет, но обязательно должны быть в библиотеке! Пока читаю своих любимых чехов, а потом буду наслаждаться Аргентиной.  Еще открыла для себя замечательного испанца Хименеса. Он не латиноамериканец, зато как пишет... :)

Да сотворим имена.

Нам недолгая жизнь дана.

Жизнь вещей – и та коротка.

Остаются навеки одни имена:

не любовь – о любви строка,

не цветок – названье цветка.

У любви и цветка

жизнь – бессмертье, когда им даны имена.

Да сотворим имена.

 Перевод В. Андреева

Под ветром растаяла туча сырая,

деревья подобны искрящимся кладам,

и первые птицы вернулись из рая –

и вырос закат заколдованным садом

 

Зажги, о закат, мою душу и тело,

чтоб сердце, как ты, пламенело и крепло,

и жарче любило, и ярче горело.

...а ветер забвенья избавит от пепла...

 Перевод А. Гелескула

 

 

Я просто сказал однажды, –

услышать она сумела, –

мне нравится, чтоб весною

любовь одевалась белым.

 

Глаза голубые вскинув,

взглянула с надеждой зыбкой,

и только детские губы

светились грустной улыбкой.

 

С тех пор, когда через площадь

я шел на майском закате,

она стояла у двери,

серьезная, в белом платье.

 Перевод Н. Ванханен

 

 

Мы думали, что все на свете –

забвенье, щебень и зола...

А в сердце правда улыбалась

и часа своего ждала.

 

Слеза – горячею кровинкой

на белом инее стекла...

А в сердце правда улыбалась

и часа своего ждала.

 

Холодной слякотью покрылся

день черный, выжженный дотла...

А в сердце правда улыбалась

и часа своего ждала.

 Перевод П. Грушко

 

 

Бабочка света,

красота ускользает,

едва прикоснусь к ее розе.

И гонюсь я за ней, ослепший...

И то там, то здесь настигаю...

 А в руках остаются

одни очертания бегства!

 Перевод А. Гелескула