И это подтверждают многочисленные наблюдения.

Из предисловия к книге Анатолия Макарова «Світло Українського Бароко», изд. Киев, «Мистецтво», 1994 год.:
«У книзі відомого українського дослідника йдеться про барокову культуру XVII-XVIII ст.»

Отрывок из неизданной рецензии на книгу:

"…Очевидно, что автор обладает многочисленными положительными моральными качествами. Так ему совнершенно не свойственнен эгоизм. Напротив - альтруизм - вот его кредо. Дпаже единоличное обладание информацией – непосильная ноша для автора. Руководствуясь благородным желанием - поделится своими знаниями, автор к месту и не к месту он делится забавными фактами и интересными предположениями напрямую не относящимися к теме работы. И только с помощью весьма трудной интеллектуальной операции «достать-правое-ухо-левой-рукой» ему удается связать на первый взгляд несвязуемые вещи. Ярким примером тому является абзац, посвященный когнитивистское толкованию медицинских традиций бурятов. Весьма ценный в любой книге по культурной антропологии, этнографии или психологии, этот материал в книге посвященной украинскому барокко так же к месту, как еще одна пара обломанных рук у Венеры Милосской. Но автор, проявляя чудеса интеллекта, обращает этот пример в иллюстрацию, которая помогает показать особенности миропонимания человека эпохи барокко.

Особенно радует авторская любовь к толкованию портретов. Внимательный глаз автора читает по лицам изображенным на портретах их прошлое, будущее и настоящее. Не удивлюсь если узнаю, что автор в свое время гадал по руке и достиг в этом деле немалых успехов. Чего например стоит один только внимательный анализ выражения глаз Петра Балабухи, киевлянина (имя автора портрета, время жизни и род деятельности господина Балабухи автор оставляет неизвестными, наверное, уберегая читателя от ненужной и неинтересной информации).
С профессионализмом, которому позавидует иной окулист, автор сравнивает взгляд Балабухи с выражением глаз одного из персонажей картины «Таможня» М. ван Ремерсвеле. Точнее не глаз, а одного, правого глаза. Углубляя офтальмологическую тему, и переходя в область нейрохирургии, автор знакомит нас с основными функциями, левого полушария, которое, оказывается, влияет на выражение правого глаза. Автор пишет что, левое полушарие «ведает такими функциями как использование слов, символов, математических знаков, решением логических и математических заданий, подсчетами». Далее автор всматривается в левый глаз Петра Балабухи и приходит к заключению что он, глаз, какой-то «угасший». Автор не делает никаких выводов, но напоминает, что левый глаз связан с деятельностью правого – «художественного», «религиозного» - полушария головного мозга Петра Балабухи. Выводы, которые читателю придется сделать самостоятельно весьма плачевны - Балабухе требуется томография и немедленная госпитализация.
Однако автора занимает не столь физическое, сколько духовное состояние Петра Балабухи. Разная экспрессивности в глазах Балабухи и рука держащая молитвенник, свидетельствуют, согласно автору о том что «… На Балабуху постійно напосідають несумісні почуття: пристрасть до грошей і бажання молитися. Його життя минає в хитанні між церквою та ринком, між молитвами й підрахунками прибутків, між Богом і дияволом». Только отъявленный ревизионист, основываясь на полученном описании (репродукция портрета в книге отсутствует) может не согласится с подобными выводами. Версия о том что Балабуха прищурил левый глаз, прицеливаясь молитвенником в муху сидящую на подоконнике, или предположение о том что вследствие неосторожности няньки он стал кривым на правый глаз отметаются как не имеющие под собой достаточного обоснования.
Завершая рассказ о толковании портретов, остановлюсь на фразе, которая навсегда останется в скрижалях моего сердца. Вглядываясь в лица персонажей сорочинского иконостаса (репродукции которого также нет в книге) автор пишет «…І тому звичайний для них стан – це стан внутрішньої зосередженості або екстазу, прозріння і осяяння». Лицо, на котором одновременно запечатлено состояние внутренней сосредоточенности и экстаза (греч. ek - вне + stasis - спокойствие), потребует от читателя незаурядного воображения и ментальных усилий. Но ведь никто и не обещал легкого чтения, не так ли?..."