Исследование тайн это самое прекрасное что выпало на нашу долю. Ведь ощущение таинственности будоражит сознание и рассудок человека и толкает его к чему-то новому и необъяснимому.

http://piastres.ru/rf.php?rf=pn5jdvFD0ywUksW

Руслан Белов
http://lit.lib.ru/editors/b/below_r_a/
http://www.litportal.ru/all/author1626/


Поделом
или реальный случай

Девочке AB, читающей меня и однажды защитившей

Владимир Иванович взял двойной виски и жареных орешков на закуску. Сосед – просто виски, а его миловидная супруга, сидевшая у окна, попросила яблочного сока.
Соседа звали Димой, ее – Ольгой. Они летели в Москву из Балхаша и боялись опоздать на поезд Москва-Воронеж, уходивший с Павелецкого вокзала в 1-35.
В Балхаше Дима служил по контракту в каких-то многозначительных российских частях, Ольга заочно училась маркетингу (по-русски — торговле) в Воронеже и летела на родину сдавать экзамены аж за третий курс. Она казалась старше и опытнее мужа. У него были пухлые руки с коротковатыми пальцами, никак не офицерские, и он по-детски страдал от жары. «Господи, когда же это кончится, почему так жарко», — стенал Дима, и она сочувствовала ему, как ребенку.
Владимир Иванович наблюдал за ними, попивая виски. Он видел, как, раз за разом пытаясь заснуть, Дима отворачивается от жены, а та принимает это как недовольство ею. Понимая причину этого, по всей вероятности, обыденного недовольства, — ведь жизнь прожил, — он обратился к супругам:
— Вы, я вижу, женаты недавно?
— Месяц почти, — подозрительно взглянув, ответил Дима. — А что?
— Да так… Молодые супруги похожи, извините за выражение, на цветы, которые не знают, что…
— Что не знают?
— Что жизнь коротка. Короче, молодые супруги в большинстве своем уверены, что женились на всю жизнь. На всю жизнь, что бы они ни делали и как бы себя не вели. Вот вы, признайтесь, ведь уверены в этом?
Дима смешался, и ответила Ольга:
— Да, мы женились на всю жизнь. И моя мама с отцом живет уже тридцатый год…
— Это случается, — смутно улыбнулся Владимир Иванович, в который раз холостой. — Но статистика утверждает, — а я научен ей верить, — что средняя продолжительность существования семьи не превышает семи лет. Вам это известно?
— Мы этого не знаем, и знать не хотим, — не желая задуматься, отвернулся Дима.
— Это ясно… — покивал Владимир Иванович. — Но знать такие вещи, на мой взгляд, просто необходимо. Я бы в школе этому учил…
— В школе?! — удивилась Ольга.
— Да, в школе. Понимаете, если люди любят друг друга и действительно хотят прожить друг с другом всю жизнь, если они женились не так, как женятся короли и кролики, то это знание-жупел, знание-меч, поможет им. Поможет осиливать обиды, взаимное непонимание, невзгоды, клевету недругов и друзей, чрезмерное участие родителей. Иными словами, поможет им сберечь то, ради чего они женились, поможет сберечь семью.
А если нет, — голос Владимира Ивановича чуть увял, — если кто-то из супругов решает браком какую-то постороннюю задачу, если кто-то из них изначально видит в воображении, видит в будущем другую жизнь, жизнь с другим человеком, то это знание поможет ему избежать лишнего зла, поможет… Впрочем, кажется, вы поняли меня, и продолжать не имеет смысла.

После ужина Ольга, смотревшая признательно, угостила Владимира Ивановича большим яблоком, взамен ее супруг получил визитную карточку. На поезд они успели — случаем внедрившийся в их жизнь попутчик подсказал, как скорее добраться до вокзала и, увидев, что у касс метро длинные очереди, предложил воспользоваться своим проездным билетом.


Ольга развелась с Димой через семь лет. Возможно, она бы не развелась, ведь был общий ребенок, сформировались привычки. Да, она бы не развелась, если бы не эта занозой засевшая в голове фраза случайного попутчика, семилетней давности фраза: «…если кто-то из вас видит в воображении другую жизнь, видит в будущем другую жизнь, жизнь с другим человеком…»
А с Димой, простодушным Димой, воображение разыгрывалось часто. Да, он любил ее, дорожил семьей, но дослужился лишь до старшего прапорщика. А ей иногда хотелось увидеть себя полковничихой или даже генеральшей. И еще, — может быть, это главное, — раз в год ей хотелось иметь мужа, который не упрекал бы, пусть раз в год, пусть глазами, пусть недомолвками, не упрекал бы, что не познал ее невинности.
Не упрекал, как тогда, в самолете…

После развода Дима попытался пить, но не получилось. Не получилась и жизнь с другой женщиной.
Через год после развода он застрелил Владимира Ивановича в его же квартире.
И застрелился сам.



Пустыня Бессильна

Полина потребовала сказку, он думал недолго.
- Вот пустыня, огромная безжалостная пустыня, - очертил он на сухом песке широкий круг. - На одном ее краю жила в незапамятные времена прекрасная, но одинокая девушка. Нет, она любила папу с мамой, любила сестер и братьев, любила соседей и вообще людей, но в сердце ее оставалось еще много места. И это пустое место сжимало сердечко девушки, просило чего-то необыкновенного.
На другом же конце пустыни жил сильный и уверенный в себе юноша...
- И он тоже был одинок... - вздохнула Полина.
- Да, он был непонятно одинок, хотя папа с мамой души в нем не чаяли, и у него было много верных друзей и товарищей.
И вот однажды, когда тоска стала острой, как верблюжья колючка в самую жару, в пустыне поднялась страшная буря. Ветер порывами дул то в одну сторону, то в другую, он был пропитан чем-то необыкновенно важным, таким важным, что юноша с девушкой не стали прятаться в своих глинобитных хижинах. Они встали каждый у своего края пустыни и попытались понять ветер. И ветер проник к ним в сердце. Сначала в сердце девушки, потом, изменив направление, в сердце юноши. И каждый из них понял, что на другом краю пустыни находится то, что превращает неизбывную тоску в радость.
И тут же ветер стих, и юноша, взяв три бурдюка с водой, пошел через пустыню.
И девушка взяла три бурдюка с водой и пошла через пустыню.
...Они шли много дней. Когда вода у них кончилась, пустыне все еще не было конца. Они уже знали, что умрут от зноя и жажды, но продолжали идти. И вот, когда силы уже почти оставили их, они увидели друг друга. И поползли навстречу. И через вечность и много-много барханов пальцы их соприкоснулись, и глаза увидели глаза. Сердца их заполнила любовь, которая была во много крат шире самой широкой пустыни, и они поняли, что жили не зря, и шли не зря.
...Так они и умерли - с любовью в глазах. А на месте их смерти выросли две статные финиковые пальмы, и открылся глубокий колодец с чистой и прохладной водой. И влюбленным той страны уже не составляло почти никакого труда в поисках счастья пересекать пустыню из края в край.
- Плохая сказка... - выдала Полина, едва справляясь с охватившими ее чувствами. - Сочиняй, давай, другой конец! Хороший.
- По-моему, конец вовсе даже неплохой. Разве это плохо, если кто-то когда-то поступил так, что ты можешь пересечь теперь эту страшную пустыню без особых затруднений?
- Папочка, ну сочини другой конец! Ну что, тебе трудно? А то я не буду ночью спать, и бабушка тебя в следующий раз ко мне не пустит.
- Ну ладно, слушай тогда. И вот, когда силы уже почти покинули их, они увидели друг друга. И поползли навстречу. И через вечность руки их соприкоснулись, а глаза увидели глаза. Сердца их заполнило чувство, которое было во много крат шире самой широкой пустыни, и они поняли, что жили не зря, и шли не зря. Легко поднявшись, они взялись за руки, и пошли к горизонту. Они были полны сил, потому что, если любовь, живущая в сердце, шире любой широкой пустыни, то всякая пустыня становится бессильной.
-