Кажется я начинаю заниматься попугайничеством.
Ну и ладно.


25.06.2002 г. – 08.15 час.

Двадцать пятого ноль шестого, две тысячи второго года – разносился по актовому залу, хрипловатый голос начальника дежурной смены – в четыре часа пятнадцать минут, на двадцать седьмом километре обводной дороги, автомашина ВАЗ-21102, государственный номер Ульяна сто сорок пять Максим, Роман, под управлением гражданки Ковалёвой Александры Владимировны семьдесят седьмого года рождения, совершила наезд на столб световой опоры. Гражданка Ковалёва скончалась на месте, от полученных травм. По данному факту собран проверочный материал. Других пострадавших не имеется.


25.06.2002 г. – 04.36 час.

В кабинете раздался вопль телефона. Громкий и всегда противный. На ночь, ещё прибавляли звук и истеричный взвизг, мог поднять мёртвого. Максим проснулся при первом звонке, но продолжал лежать. Надеялся, может быть, ошиблись номером. Нет, не ошиблись. Протянул руку, снял трубку:
- Да?
- Макс, это дежурный, собирайся, у нас ДТП. Со смертельным, похоже.
- Угу. Где?
- На обводной. Собирайся, спускайся вниз. Группа ждёт. ГАИ на место выехали.
Конечно, группа ещё не собралась, а вот гаишники, возможно уже тусовались на месте. О, чёрт – Максим поднялся рывком с нагретого теплом дивана, тот жалобно скрипнул под весом тела. Диван был старый. А Максим очень даже молодой. Высокий, среднего телосложения, с коротко стриженными русыми волосами и внимательным взглядом серых глаз, старший лейтенант юстиции, двадцати шести лет от роду.

Старлей одёрнул рубашку, провёл ладонями по груди, будто разглаживая ткань, стряхнул нитку с форменных брюк. Четыре года назад Максим Вороненко, закончив высшую школу милиции, вернулся в родной переферийный город. Где работал старшим следователем в городском УВД.

Включив «большой» свет, Вороненко прошёлся по кабинету, вспомнив, что в дежурной папке закончились бланки протоколов осмотра места происшествия. К протоколам добавилась пачка бумаги и горсть скрепок. Затём он натянул китель, щёлкнул выключателем и вышел, окинув последним взглядом кабинет. Кабинет был, как бы помягче сказать… несколько облезлым что ли. Стены, выкрашенные, в противный желто-коричневый цвет, наводили тоску либо вызывали рвотные спазмы. Казённая мебель, раздолбанный сейф, старенькие печатные машинки, выручавшие, когда ломались компьютеры. Компы тоже дышали на ладан. И вообще во всём облике небольшой комнатушки сквозила бедность, не самого любимого государством учреждения. Неровный, словно вспаханный плугом потолок, и зарешёченные окна, задёрнутые куцыми шторками. Окна, не смотря на второй этаж, забрали решётками, после того, как год назад, из кабинета оперов выпрыгнул человек. По счастливой ли случайности, по странному ли недоразумению, с прыгуном ничего не случилось. Время года была зима, с традиционными для средней полосы России заносами и сугробами. Никто из оперов, следом прыгать не решился, и мужика в итоге объявили в розыск. Нашли или нет, Максим не знал, но тогда сочувствовал, понимая – беглецу, за такую выходку не поздоровится. А половина личного состава уголовного розыска попала под раздачу. Припомнились прошлые грешки: и нечищеное оружие, и отсутствие всех знаков отличия на форме, во время смотра, и прошлогодние нераскрытые заказные убийства. Досталось всем, и начальнику службы криминальной милиции города и младшим операм.