Хозяин погладил рукою,
Мохнатую рыжую спину.
"Прощай, брат, хоть жаль мне, не скрою,
Но все же тебя я покину"
Швырнул под скамейку ошейник,
И скрылся под гулким навесом,
Где пестрый людской муравейник
Вливался в вагоны экспресса.
Собака, не взвыла не разу
И лишь за знакомой спиною
Следили два карие глаза
Почти с человечьей тоскою
Старик у вокзального входа, сказал:
"Что, оставлен бедняга,
Эх, будь ты хорошей породы,
А то ведь, простая дворняга".
Огонь над трубой заметался,
Взревел паровоз, что есть мочи
На месте как бык потоптался
И ринулся в непогодь ночи.
В вагоне, забыв передряги,
Курили, смеялись, дремали.
Здесь видно о рыжей дворняге
Не думали, не вспоминали.
Не ведал хозяин, что где-то
По шпалам из сил выбиваясь
За красным, мелькающем светом
Собака бежит задыхаясь.
В кровь лапы о камни разбиты,
Споткнувшись кидается снова,
И выпрыгнуть сердце готово
Наружу из пасти открытой.
Не видел хозяин, что силы
Вдруг разом оставили тело,
И стукнувшись лбом о перила
Собака под мост полетела.
Труп волны снесли под коряги.
Старик! Ты не знаешь природы.
Ведь может быть тело дворняги,
А сердце чистейшей породы!