Каждый как мог…

Первые дни Ей казалось, что она умерла, но никак не покидает этот мир, мучается зачем-то своим никому ненужным присутствием. Сквозь запыленные окна аудиторий и коридоров вот уже не первый день пробивалось солнце. Лучистое, нежное, весеннее, именно оно и отогревало сердце, которое казалось навсегда забрала себе боль.
Первый взгляд на небо режет глаза… первый шаг по весенней улице… теряя равновесие Она училась заново жить. Долгий курс реабилитации мог принести результаты только если бы Она действительно хотела жить, но хочет ли… не знала даже Она сама. А время сменяло день днем, одну неделю другой, время не спрашивало и не делало остановок. Шаг за шагом Она училась жить, но стоило взглянуть на Их фотографии или перечитать письмо, даже старые смс, и те обрывали нить дыхания, застилая пеленой слез глаза. В такие минуты немыми губами она шептала один и тот же вопрос: «Зачем?» Зачем Он так решил, зачем не дал надежды, зачем разрушил эту молодую жизнь, зачем вообще дал ей знать? Далеко не всегда у нее хватало сил не возвращаться к воспоминаниям, но одно этот так рано повзрослевший ребенок решил строго: никаких встреч. Даже не Его семейная жизнь запрещала им видеться, этого не выносило юное, склеенное по кусочкам сердце…. Так она училась жить…..
Первые дни он не понимал, что произошло с его жизнью. Он улыбался, а в душе скалился, пытался ненавидеть себя, но мысли были только о Ней. Как Она, где Она, о чем думает, как переживает все это? Его новая жизнь казалась ему какой-то нелепой: обязанности, постоянное присутствие жены, «счастливые» дни двух молодоженов, поздравления, друзья и даже небольшие скандалы. Вроде все было как всегда, но ощущения невозможности возврата, некоторой обреченности и днем и ночью не покидало его измученного разума. Он жил, разрываясь на воспоминания и необходимость существовать дальше совсем иначе…… чем мог бы. Он рвал на себе волосы каждый раз, вспоминая, как мучил Ее, истязал словами о том, что Она – Единственная, счастье, его вторая половина. Он ненавидел себя, этот мир без нее, мир, в котором он так поздно нашел свою судьбу. В глубине души он считал себя слабым, догадывался, что Она сочла все это Его жестокой игрой. Тысячи раз бессонными ночами, согревая в своих руках ладонь спящей Другой, Он пытался вспомнить Ее прикосновения, запах волшебных духов, улыбку, голос, и конечно…. Глаза…. Он остался в этих глазах, он жил ими, он заглядывал в глаза Другой, но не находил сходства. С каждым днем Она становилась для него все более непостижимым божеством и в тоже время Она была самым родным человеком. Таким далеким… Повседневная жизнь рассеивала мифы об идиллии и счастье, но Она……. Она жила в Его сердце…. Святая, Невинная….
Она училась. Он работал. Она уходила в книги. Ему некуда было уходить. Они не видели друг друга, но иногда Она звонила, Он – реже. Она забыла самолюбие и гордость, он забыл ее голос. Он помнил, как по-детски Она умеет радоваться миру, Он боялся, что Она разучится. Она помнила нежность с которой он обнимал ее, любовь с которой мог часами смотреть в ее глаза, Она боялась, что Он так же смотрит на Другую. Она просмотрела фильмы о любви и больше не плакала, он перестал видеть знаки. Один раз Она даже подумала Уйти. Но не смогла. То ли побоялась, то ли понимала, что Он будет считать себя виноватым. Она жалела Его, так как не жалела себя, Она боялась за Него, Она молилась за него. Каждый жил так, как мог.
У жизни жестокое чувство юмора, она очень редко дарит такие встречи. Так редко две родные души находят друг друга, так редко узнают, но узнав не забывают…

Прошла и весна, и лето, ей исполнилось восемнадцать. Сентябрь, так нежно любимый Ею, уходил, оставляя золотой шлейф осенних листьев. Осень… ее вечная осень, такая знакомая и печальная, одинокая и родная. Осень ласкала душу своим неповторимым состоянием покоя и прохлады, осень вернула ей способность вновь видеть. Вечерними часами она бродила по паркам и аллеям, думая о многом: о том, что пережила, о том, как все могло бы быть… Строки сами собой сплетались в ее сознании, а Она приходила домой и уже по привычке заносила их в свой дневник в Интернете. Ей так хотелось верить, что это – единственная ниточка жизни, что до сих пор связывает их, и не дает Ему забыть, как они похожи. Тихая и спокойная отныне, по ночам просыпаясь от мучительных снов, в которых они вместе она кричала до хрипоты в голосе, о том, что Любит, что не может, звала его… Он просыпался и думал о ней. Она звала, Он отвечал.
Унылые октябрьские сумерки окрасили ее комнату в лиловый и синий. Все дела переделаны, книги перечитаны, песни прослушаны. Невнятное объяснение маме по поводу причин ее вечного одиночества и подозрительных прогулок без сопровождения. Кеды, куртка, шарф, несколько лестничных пролетов… Скрипучая дверь и ……. Поток свежего воздуха в лицо. Забвенье долгих месяцев снято, она наконец вспомнила, как умела летать, как Он научил ее… Беззвучно, не оставляя следов, Она пролетает улицу, входит в парк, тронутый осенним безумством, напевает что-то под нос. Осеннее колдовство или отголоски былой свободы? Вниз мимо школы, по проспекту, мимо магазинов, витрин, прохожих. Лица, голоса, пронизывающий, но такой сладкий холод… «Сколько же я не видела тебя, Город», - вихрь мыслей, строчки песен, смех, скрип тормозов, огни. Вниз по Советской к Чуйкова, куртка распахнута, в волосах заблудился ветер, в глазах замелькала жизнь… Она не заметила, как стоя на невысоком гранитном парапете, закрыла глаза и слушала ветер. Сколько чувств и воспоминаний... Вокруг прогуливались мамы с малышами, унылые старички с нервными собачками, влюбленные парочки…
… Он держал ее ладонь в своей, шел молча. Она о чем-то говорила ему, а он как всегда думал о своем. О работе, о стажировке, об аспирантуре и о том, как все это выматывает, о том, что даже прохладным октябрьским вечером он не может отойти от проблем и забот, не может полноценно насладиться красотой вечернего города.
…Он увидел ее, летящую куда-то по аллее, беззаботную, смотрящую себе под ноги. Сердце замерло… Нет……Сколько раз он вздрагивал мысленно увидев похожий силуэт, услышав знакомый смех, но то были лишь призраки, а это Она… Их взгляды пересеклись, и им показалось, что это длилось вечно. Словно в оцепенении они смотрели друг на друга, и не было ничего кроме них. Медленно скатилась кристально чистая слеза…
-Здравствуйте, Константин Александрович…
-Здравствуй.
Надменный и неживой Он заставил себя сказать это… Каждый как мог…


Она проснулась от ужаса, сжав что есть силы Его руку… Немые слезы старого ночного кошмара таяли на бледном детском личике…
-Что с тобой, Ангел?
В их комнате было тихо и тепло, за окном падал январский снег...
-Спасибо Тебе, что Ты есть.