Царевич торопился. Вода уже появилась на полу пещеры. Он перекидал не мало камней, но проход загораживал огромный валун. Сил уже почти не осталось, Царевич с трудом отодвигал небольшие камни, о валуне уже и не помышляя. Вода хлынула в сапоги.

- Ты молодец! Открыл три запора, - подбадривал его Мудрец.

- Какие такие запоры? – удивился Царевич.

- Те самые, замками которых были мои загадки, - рассмеялся Мудрец, - отгадав их, ты открыл замки первых трех запоров.

- А что, есть еще?

- Да, всего их двенадцать.

- Что, опять загадки?

- Не совсем. Скорее задачки, потом испытания, а последний и не знаю, как назвать.

Вода уже скрывала плечи Царевича. Он понимал, что, не сдвинув огромного валуна ему не выбраться отсюда.

- Но ты справишься, Царевич, ведь дальнейшее лишь изощренные вариации первых трех. С задачками тебе помогут твои друзья. А вот с духом будь осторожен, тут тебе никто помочь не сможет. Это дело только вас двоих.

- И даже ты не сможешь мне ничего подсказать?

- Ты уже все получил от меня. Мои загадки и есть подсказки, они еще пригодятся тебе. Я всего лишь одна твоя грань. Здесь же царствует …

Больше Царевич ничего не услышал, он с головою оказался под водой. Факел погас, Царевича поглотили вода и тьма.

«Ну, вот и конец», - подумал Царевич, - «умереть мне не страшно, я и так уже мертв, только вот жаль, что я так и не смог ничего сделать для своей страны и своего народа. А я так хочу помочь им. Я очень хочу, чтобы на нашей земле была настоящая прекрасная наполненная смыслом жизнь. И я хочу жить на этой земле. Я хочу жить». - Царевич вдруг почувствовал немереную силу в своем теле. – «Да! Я хочу выжить и дать новую жизнь моей стране!» - Ему казалось, что он стал громадным сильным медведем. Он подлез под валун и резким толчком вырвал его из завала. Вода с грохотом устремилась в образовавшийся проход, подхватив с собой и Царевича.

Кубарем Царевич выкатился на пол обширного зала. Он, конечно, ничего не видел, но по эху от падающей воды понял, что находится в широком гроте. «Спасибо тебе, мишка, за твою силу жизни», - подумал Царевич и, вытянув перед собой руки, сделал несколько шагов. Он поднял ногу, чтобы сделать еще шаг, как вдруг все его тело потряс невероятно жуткий животный страх. Царевич вернул ногу на место. Он присел, нащупал на полу камень и бросил его вперед. Камень как будто повис в воздухе, не отзываясь падением. Царевич замер в недоумении, но тут где-то внизу раздался бульк от упавшего в воду камня. От осознания того, что могло бы быть, если бы он не остановился, у царевича волосы встали дыбом. Его нюх словно обострился и он вдруг ясно понял, что надо двигаться вправо. Сделав десяток шагов, он вновь почувствовал животный страх. Осторожно протянув руку вперед, Царевич нащупал прямо перед собой тонкие острые выступы. Чутье подсказывало ему, что необходимо повернуть налево. Так ведомый интуицией Царевич продвигался через зал. Ему казалось, будто тончайшие упругие нити тянутся от его тела во все стороны. Чтобы чувствовать их натяжение, нужна неимоверная концентрация внимания. Незначительное усиление натяжения этих эфемерных нитей подсказывало Царевичу нужное направление. Мысленно он поблагодарил волка за его чутье и интуицию.

Еще шаг и Царевич понял, что находится в узком коридоре. За поворотом он нащупал дверь и толкнул ее. Яркий свет ослепил его. Но удивило Царевича не это. Он оказался в отцовском дворце, а навстречу ему шел радостный отец с распростертыми руками, приветствуя его словами: «С добрым утром, сын мой! Любишь ты, однако, поспать, стол уж давно накрыт и все остывает». Не поверив своим глазам, Царевич обернулся назад за дверь, но там он увидел коридор в собственную спальню. «Неужели мне все это приснилось», - подумал Царевич и направился навстречу отцу. Они обнялись. И тут вдруг Царевич почувствовал, как что-то укололо его в грудь. Он сунул руку за пазуху и вынул перо.

- Сокол! Так все же это не сон! – обрадовался Царевич и попытался мысленно выйти за пределы окружающей его картины, рассеивая свое внимание и как бы поднимаясь над окружающим. После некоторого усилия ему удалось рассредоточить взгляд, голоса стали удаляться, а свет блекнуть. Еще чуть-чуть и все разом исчезло, как какое-то наваждение. Царевич обнаружил себя стоящим посреди небольшого высокого грота освещенного тусклым светом какого-то тлеющего мха. Вода вновь напомнила о себе, заливаясь через край сапог. На самой середине грота стояло нечто вроде алтаря, а на нем лежала огромная толстая книга. Царевич подошел к алтарю. «Книга Судеб» - прочитал он. У Царевича перехватило дыхание. «Вот она, цель моего путешествия! Наконец-то я узнаю все про мою страну. Почему ее народ так вынужден страдать и что надо сделать, чтобы жить счастливо. Здесь должна быть и правда русская» - бурный поток восхищенных мыслей захлестнул Царевича. Он протянул руку, чтобы открыть книгу, но вода уже поднялась до самой книги и подхватила ее. Царевич с досады ругнулся на то, что, мол, кто-то вздумал играться с ним под водой. Но тут он вспомнил про щуку.

- Это ты, щука, балуешь со мной, или мне только показалось? – Царевич внимательно прислушался к шелесту воды. Но в ответ тишина. Царевич еще какое-то время постоял, прислушиваясь скорее к себе, чем к окружающим звукам. И тут, словно из глубины самого себя он услышал собственные еле уловимые мысли о том, что познавший судьбу свою никогда ее неспособен изменить. По телу словно пробежал озноб, Царевич понял, что это ему не годится, не этого он ищет. Он хочет сам вершить свою судьбу и судьбу своего народа.

- Ну и что мне теперь делать? Отсюда нет никакого выхода. Даже заваленного. Даже крысиной норки! Эй, щука, где же твое обещанное чудо?

Впервые ситуация показалась Царевичу совершенно безвыходной. Он оказался в каменном мешке. Вода прибывала. Оставалось и впрямь только рассчитывать на чудо.

- По щучьему велению, по моему хотению пусть здесь образуется выход для меня! – не долго думая, выпалил Царевич.

Ничего не произошло.

- Эй, щука, где же твое чудо? Неужели ты обманула меня? – Царевича переполняла досада. Однако он нашел в себе силы успокоиться и вновь прислушаться к себе, внутренне обращаясь к щуке. И опять его посетила как бы и не его вовсе мысль, о том, что выход в «Книге судеб», вопрос лишь в том, для чего ее открывать.

- Спасибо тебе, чудо-рыбка! Я все понял! – воскликнул Царевич, - Я хочу открыть ее для того, чтобы самому написать свою судьбу!

С этими словами он подтолкнул книгу к небольшому уступу на стене, взгромоздил ее на этот уступ и поставив на попа прислонил к стене грота. С замиранием сердца Царевич открыл книгу.