"В Париже ужасно много культуры, и парижане очень ею гордятся. Любая экскурсия по городу звучит как литературно-историческая энциклопедия. Если в доме не жил Мопассан, то значит здесь гуляли герои Дюма. А на пустом месте или была Бастилия, или Дали познакомился с женой. Туристы к этому на третий день так превыкают, что перестают задавать дополнительные вопросы. Однажды я, правда, участвовал в восстании тамбовских туристов против милейшей гидши - эмигрантки в третьем поколении. Было это так:
- Посмотгите налево...На этой опуфке Булонского леса до 1815 года фумели тгехсотлетние дубы. Они были выгублены гусскими казаками, котогые их и софгли. Какая потегя для Фганции!
Автобус содрогнулся было от злодейства оккупантов, но вдруг откуда-то с задних рядов раздалось:
- Что они там сожгли? Три дуба и кустик? А Кремль им что - жук начхал на скатерть? - спросил голос сзади.
- Верно, и крест с Ивана Великого сперли! - поддержал второй.
- Москву вообще заново строить пришлось! - вступил кто-то из женщин.
- Уж молчала бы лучше, подстилка лягушачья! - завершила миловидная старушка в скромном платье от Versace.
Переводчица замолчала, жалея, что нарушила тайную инструкцию, гласящую, что вся культура и история произошла в Париже, а других городов и стран не существует. Как и национальностей. Обиженные пассажиры тем временем уже выстроили в проходе очередь на выход".

*из статьи "Увидеть и умереть" в журнале "Большой город" №22 от 9 июля 2004 г.*