"...А знаешь, Машенька, что мне приснилось сегодня? А приснилось мне, что я сижу за своим столом и ремонтирую КПТ-8. Вдруг, открывается дверь и появляешься ты, в таком красивом нижнем белье - ну то что я подарил тебе на Новый год, помнишь? Со снежинками. Ты выглядишь просто потрясающе на фоне ледяного ветра. Ты как Богиня! Я тут-же сбрасываю со стола неотремонтированный КПТ-8 и подбегаю к тебе. Я хватаю тебя и на руках несу на свой топчан. Там я срываю с тебя это нижнее бельё... ну то что я подарил тебе на Новый год, помнишь? Со снежинками.. и "

- Всё! Не могу я так больше!!! - Борис со всего размаха ударил кулаком по столу и сбросил неотремонтированный КПТ-8. Он схватил с подобия кухонного стола наполовину пустую (наполовину полную?) бутылку "Столичной" и опрокинув наполненный до краёв стакан вышел наружу. Ворвавшийся антарктический ветер сдул его недописанное письмо, которое покружив по помещению, плавно приземлилось на неотремонтированный, но уже безнадёжно разбитый КПТ-8.
- Всё! Не могу я так больше! Н е м о г у ! - эти слова густым паром поднялись из уст Бориса и растворились на морозном воздухе. Его стекающая по обветренной щеке скупая мужская слеза достигла густой бороды. В лучах заходящего солнца эта бескрайняя белая масса обжигала его голубые глаза. Его зрачки сузились в чёрные точки когда Борис попытался всмотреться в горизонт, туда, где через десять тысяч километров находилась Машенька. Его Машенька. Такая же одинокая как и он сам. В этой антарктической пустыне среди холодного белого ледяного мира его станция, названная именем одного из кораблей - первооткрывателей Антарктиды - Мирный, выглядела просто убийственно одинокой. Борис уже целый год не видел женщин.