Мои. Новые.


В одном темном-темном лесу стояла глухая избушка. И жила в той избушке, как водится, скверная старушка. А у старушки жил кот.
Кот был весь черный, как уголь, только глаза зеленые, да две рыжие полоски на правом ухе. Бывало, в темноте старушка видела, как по избушке движутся два зеленых огонька и две рыжие полосочки – это кот бродил от печки к миске. Был этот кот таким толстым, что никогда не бегал и даже не шел трусцой, а именно бродил – переваливаясь с боку на бок, шатаясь от стены к стене.
Еще у старушки в погребе жила коза. В погребе – потому что лес был глухой и дикий, и старушка боялась, как бы козу не загрызли местные мальчишки-маньяки. Пол в погребе был земляной, на нем росла зеленая мурава, которую коза и грызла в свободное от глубоко философских дум время.
Сама же старушка была милой, но недоброй волшебницей, и звали ее в ближайших деревнях… А впрочем, в ближайшие деревни ее никогда не звали. Боялись сильно. А по паспорту она была Прокофьей Игнатьевной.

Постучался как-то к Прокофье конь. Белый, в яблоках. И молвит человеческим голосом:
- Прокофья Игнатьевна, не видела ли ты здесь…
- Добра молодца? Нет, давно ко мне молодцы не захаживали, - задумчиво ответила старушка, и недобро усмехнулась.
- Нет, прокофья Игнатьевна. Не видела ли ты здесь юную принцессу по имени Меридит, дочь короля Гнолла из Галльских Гор?
Старушка моргнула, нахмурилась, и посмотрела на говорящего коня с интересом.
- Как же в глухих лесах оказалась юная принцесса?
- Ох, бабушка, долгая это история, - грустно ответил конь.
- Да? Ну, давненько не слыхала я долгих историй. Ладно, окаянный растеряша, забегай, спускайся в погреб – он у меня просторный! – там и овсо есть, и травушка, и водица родниковая водится. Ешь, пей, а я тебя слушать буду.
Так и сделал говорящий конь. Спустился в погреб, процокав копытами по старенькой лестнице, пригнулся перед входом, и оказался в погребе. Там он наелся, напился и познакомился с козой.
А потом начал рассказывать нашей недоброй старушке:
- Скакал я через гора и океяны, три дня и три ночи…
- Прям через океяны так и скакал? – прищурилась бабушка.
- А… ну… Через океяны мы на корабле летели… то есть плыли. Не перебивайте меня, Прокофья Игнатьевна! – нервно попросил конь. – Или я потеряю нить рассказа!
- Хорошо. Итак, ты перебег через океяны.
- Нет. Ну, не важно. Значится, приехали мы с Меридит из Галльских гор, где аккурат находится дворец ее отца, храбрейшего Генриха Гнолла. Она, девушка с непокорным нравом, сбежала из отцовского дворца, - ах, в наше время это так часто происходит с молодыми девушками! Молодежь, - посетовал конь. Старушка терпеливо кивнула. – Так вот, Меридит сбежала из дома и отправилась в путешествие. Мы с ней перебрались через океяны… и через горы…
- Эй, не засыпай! – Старушка едва не выругалась, недобро и жестоко, потому что вконец сытый конь засыпал прямо на глазах.
- Я те, Кофь, все расскажу… чесслово… - пробормотал конь, положив голову на копыта и мерно захрапев.
Старушка плюнула в сердцах и пошла наверх, в комнату. Пора было ужинать.

Подслушавший разговор черный кот, дождавшись, пока старушка уснет, сверкнул зелеными глазами и выпрыгнул в окно. Побрел он в лес, искать принцессу. Брел котяра медленно, и если бы он не был котом, то шел бы долго. Но у всех черных котов имеется природный нюх на принцесс. Поэтому уже через полчаса неторопливого шага кот увидел впереди огонек костра. Он приблизился и спрятался в кустах.
Кот увидел, что у костра сидит девушка. Платье у нее белое, то есть было когда-то белым, а потом очевидно пережило трудную и долгую дорогу из Галльских гор. Так, один рукав был сплошь покрыт глиной, пуговицы оторваны, на спине и животе местами воткнулись иголки елки, а в золотых волосах девушки затесались веточки дуба.
Кот зашуршал кустами и мяукнул. Девушка вздрогнула и порывисто оглянулась. В ее руках мгновенно оказалось горящее полено. Кот медленно вышел из кустов.
Принцесса моргнула, разглядев в черном пятне живого кота, и облегченно улыбнулась.
Кот фыркнул, укоризненно посмотрев на полено.
- А, извини, - быстро сказала девушка приятным голосом. – Лес глухой. Мало ли кто мог на меня из кустов вылезти.
Кот склонил голову, соглашаясь. Он подошел и сел с другой стороны костра. Прищурившись, оглядел трещащие ветки, полена – и чем она их разрубила? Неужели где-нибудь под платьем у столь приятной юной девы висит топор? – а затем улегся на согретую землю и прикрыл свои нахальные зеленые глаза.
Девушка какое-то время смотрела на него, ленивого и невозможного, ловкого и смешного, отчаянного и хитрого, а потом уснула. День у нее выдался долгий и тяжелый.

Принцесса проснулась от того, что ей стало трудно дышать. Открыв один глаз, она увидела черного пушистого зверя у себя на животе. Пока она спала, костер потух, и кот решил переползти на теплое тело.
Она посмотрела на него и осторожно погладила по шерсти. Кот был мягким, шелковым, что странно для матерого лесного зверя.
Через пятнадцать минут кот открыл глаза, обнюхал принцессу, потянулся и поднялся. Немного потоптавшись у девушки на животе, он сошел с тела и уселся на остатки костра. Сам черный, да на пепелище – выглядел кот демоном.
- Ты что-то хочешь мне сказать? – догадалась девушка.
Кот снова фыркнул, возмущенно и облегченно одновременно.
- А если так? – критически хмыкнула девушка, затем поглядела на кота, нагнулась и поцеловала его в нос.
Кот зевнул. А потом растянулся по земле. Расстелился по земле черный плащ, черная рубашка и черные же брюки. И лишь два золотых кольца в одном ухе говорили о том, что этот мужчина только что был котом.
- Прекрасно. Значит, ты наконец-то нашла меня.
- Конечно, - ответила принцесса. – Я наконец-то тебя нашла. Куда ты смылся накануне нашей свадьбы, бессовестный?!
- Меня украла недобрая старушка. Ты же знаешь, такое иногда бывает.
- Бывает, но не у всех проходит! – отрезала принцесса. – Черт, куда интересно подевался мой белый конь?
- Мой конь, если быть точным.
- Я его у тебя позаимствовала. Чтобы найти одного невозможного черного рыцаря. Ты закончишь от меня убегать?
- Конечно, любимая. В конце концов, чего убегать, я все равно тебя люблю.
- Вот! И не смей мне отклоняться от курса! Я все вижу.
- Куда ж мне, - хмыкнул черный рыцарь.
Потом рыцарь вложил два пальца в рот и свистнул, да так громко, что все птицы в глухом лесу взлетели со своих мест.
Из-за кустов вывалился конь.
- А? што? Хде?! О, вы вернулись, ваша светлость!
- Ну разумеется, а ты как думал, обжора? – ответил рыцарь, вскакивая в седло и подавая руку принцессе. – Поехали, любимая. Нас заждались гости.
- Безусловно. Они ждут уже второй месяц! Наверное, от отцовских запасов уже ничего не осталось!
- Не исключено, - хмыкнул рыцарь.
- А как же недобрая старушка? – вопросил конь.
- А пусть живет. Сметана у нее все-таки вкусная. И потом, убивать старушек как-то не по-рыцарски, - ответил черный рыцарь, и поскакал вместе с принцессой домой, в их королевство.



Я знаю, есть другой мир.
Здесь свинцовое небо. Здесь горы и ветер. Здесь боль и одиночество. А еще надежда. И сжирающая изнутри жажда.
Я сижу на краю обрыва. Черный песчаник врезается в тело, но я ничего не чувствую. Мелкие камни летят вниз. Я даже не слышу падения, а ведь у меня прекрасный слух.
Я поднимаюсь на ноги. За моей спиной раскрываются черные крылья. Ведь я принадлежу к роду Черных Драконов. Хотя я и не люблю драконов. И людей. Я вообще ничего не люблю.
Делаю рывок с обрыва – и взлетаю из пропасти в небо. Я лечу в деревню на краю горизонта. Там, где заканчиваются скалы. Последнее место, где еще растут деревья. Остальное – выжженная земля. Покрытая сажей, черная, как уголь. Как пепел. Все потому, что здесь слишком много огнедышащих драконов. Да я и сам такой.
В деревне живут люди. Люди, они пытаются сопротивляться. Они просто наивные дураки. Драконы окружили их. Тучи сгущаются над их домами. Через два-три дня деревни уже не будет. Я знаю, потому что я сам сделаю это.
Я делаю круг высоко над деревней. Свинцовые облака покрывают глаза мокрой пленкой. И поди докажи, что это фокус атмосферы, а не самый желанный людьми артефакт – слезы дракона.
Я спускаюсь ниже. Здесь нет облаков. Дворец с красными башнями. Башни устремлены вверх. В небо. Откуда их атакуют драконы. Откуда они стремительно нападают, забирают скот и людей, и куда возвращаются со своей добычей.
Окна одной из башен расположены высоко. Их всего четыре, выходят на каждую из сторон света. Да-да, в окне я вижу принцессу. Если бы драконья морда что-нибудь выражала, это была бы усмешка. Всегда. Только усмешка – как признак превосходства. Глупая принцесса. Я не хочу ее похищать. Я голоден. В крайнем случае, я хочу прочистить горло – спалить что-нибудь. Превратить башню в пепел. Сделать ее черной. Как и все вокруг. Приблизить конец.
Я сделал круг вокруг башни.
Она сидела на каменном подоконнике. В кружевных нарядах. В большой белой юбке и корсете. В штуке, которая мешает им дышать. Наши драконихи таких не носят. Они не понимают их смысл. Я не понимаю.
Принцесса не смотрит в мою сторону. Она сидит на подоконнике и не ждет дракона. Она вообще ничего не ждет. Принцесса поднимается, делает шаг вперед – и падает вниз. Без колебаний. Осуществляя давно принятое решение. Башня очень высокая. Юбка развевается, как парашют.
У меня появился вопрос. Чтобы получить на него ответ, я лечу вниз. Она приземляется на мою спину, и я взмываю в воздух. Когда мы высоко, она прыгает с моей спины вниз. Вторая попытка. Вторая неудача. Я подхватываю ее передними лапами и уношу. Я чувствую проклятия, которые посылает мне в спину деревенский маг. Мне все равно. Драконам наплевать на деревенских магов. Они сами себе источник магии и ее потребитель.
Я приношу принцессу на край оврага. С него я взлетел. У меня появился вопрос.
Я частично человек. За моей спиной черные крылья. Не хочу их убирать.
Она подозрительно косится на край оврага. Я кладу руки ей на плечи и заставляю смотреть на меня. Гипнотизирую своими желтыми глазами.
- Зачем ты прыгнула?
- Не твое дело.
Пытается отвернуться.
- Зачем? – встряхиваю. Слегка. Чуть удлиняются пальцы, показываются из них драконьи когти. Частичная трансформация. Производит впечатление на юных принцесс.
- Отстань, - сердится она.
- Зачем вы боретесь?
- Кто мы? – она все-таки смотрит в мою сторону. Старается не встречаться взглядом. Боится, что подчиню.
- Вы, люди. Почему вы не отдадите деревню?
- Потому что это все, что у них есть.
- Вы все равно ее потеряете. Нет ни одного шанса.
- Это не важно.
- Что?
- Не имеет значения.
- Зачем сражаться, если нельзя победить?
- Тебе этого не понять.
Усмешка на ее губах. Я растерян. Теперь я чувствую, что она меня превосходит.
- Зачем ты прыгнула?
- Я же сказала. Я не буду отвечать.
- Ты сдалась.
- Нет, - она хмурится. Смотрит мне в глаза. Резко. Отчаянно.
- А что же?
- Я сделала выбор.
- Какой выбор? – я чувствую, что нащупал что-то, что не укладывается в моей драконьей голове. Двухсотлетней голове, между прочим.
- Они не должны ни на что надеяться.
- Объясни. – И я прошу ее. Впервые прошу человека. Но мне надо знать. – Пожалуйста.
Сомнение в глазах. Скептически искривленные губы. И все же, она отвечает.
- Жители считают, что если отдать принцессу драконам, они уйдут. Я последняя принцесса. У короля больше нет детей, после меня никого не будет. Как только меня похитят, со всего мира придут рыцари, чтобы спасти меня. И они истребят драконов. Всех до одного. Потому что я последняя из принцесс. Но перед тем как истребить, сотни рыцарей погибнут в боях с вами. Сотни людей – и все из-за меня. Все на моей совести. Поэтому лучше, если меня не будет.
- Тем не менее, ты здесь. У дракона.
- Я тебя не видела. Я все еще хочу уйти. Отпусти меня. Если отдать вам деревню, вы сожжете ее, но убивать не будете; люди вам не нужны… Ваша цель - превратить все в пепел. Если же меня похитят, то реки крови будут на моей совести. И человеческой, и драконьей.
- А какое тебе дело до драконьей крови?
- Никакого, - она пожимает плечами. – Но это все равно кровь. Не важно, чья она. Важно, что она на моих руках. В моих кошмарах.
Я в смятении. Отпускаю ее. Сажусь на край обрыва.
- Ты глупая, - наконец говорю я.
Принцесса молчит. Налетает ветер. Она обхватывает себя руками и дрожит. Да, здесь холодно.
- Глупая и смешная, - добавляю я.
Она смотрит на черный песчаник. Черный песок – это тоже сделали драконы. Где-то еще осталось море, в нем спят наши морские братья. Всю жизнь спят. Сотни лет. Тысячи лет. Я не представляю, как можно столько времени терять. Когда есть такие глупые и смешные принцессы. Вернее, скоро не будет.
Она все еще дрожит. И – плачет. Она отворачивается.
Я расправляю одно крыло, оборачиваю ее и сжимаю крыло. Ей приходится подойти и сесть рядом. Я укутываю ее в сетчатую черную парусину своего крыла. Она отворачивается, но дрожит. По щекам течет вода. Принцесса ничего не может с этим сделать.
- Извини, - говорит она.
- За что? – равнодушно спрашиваю.
- Я не должна была…
- Твое дело, - пожимаю плечами.
- Да. Какое тебе дело до моих слез?
- Никакого. Ты смешная.
- Ты смеешься надо мной? – возмущается принцесса и делает попытку спрыгнуть в обрыв.
Черное крыло ее не пускает.
- Ты редкая. Таких не было раньше принцесс.
- И что? – хмурится девушка.
- Я много жил. Не видел таких. Странно. Хочется тебя оставить. Вот сижу и думаю, а пускай живет. Она и ее подданные. Которые собираются послать за рыцарями и истребить драконов. Они, правда, не знают, что рыцарей в этом мире не осталось. И других королевств. Мы все сожгли. Не будет рек крови. Ничего не будет.
Она отстраняется. Смотрит на меня. Смотрит в пустоту. Смотрит в обрыв.
- Нет… - тихо произносит.
- Нет больше, - поправляю ее я.
Она щурится. Солнце слишком яркое, человеческие глаза от него болят. Не то, что драконьи. Я вздыхаю. Так тяжело, как умеют вздыхать только двухсотлетние драконы. А потом поднимаюсь на ноги.
Я расправляю черные крылья. Я снова дракон. Разбегаюсь и прыгаю с обрыва, и взлетаю из пропасти в свинцовое небо. Возвращаюсь. Подхватываю ее передними лапами.
Приношу ее во дворец. Приношу, откуда взял. Ставлю на место. Сажаю на подоконник. Подлетаю ближе.
- Не прыгай больше, - говорю на прощание.
- Не буду, - тихо произносит она.
Я улетаю. Она смотрит мне вслед. Небо по-прежнему свинцовое.

Я вновь сижу на обрыве. Я смотрю в свинцовое небо. Тяжелое, как тонны железа. Земля по-прежнему черная, как горы пепла. Деревня по-прежнему стоит, и в ней по-прежнему зеленые деревья.
Я знаю, где-то есть другой мир. Лучше, чем этот.