|
ГЛОСИ
- Лучше рано, чем, кому это надо! – сказала мадам Берсон, покупая рыбу у неистового пенсионера-добытчика Алексея Петровича. Его зычный призыв:
- Глоси, а кому глоси! – разбудил полдвора аккурат в шесть утра. Вместе с гимном, короче. Но радиоточки предусмотрительные граждане очень сильно приглушили на ночь. А Петровича можно было приглушить только кувалдой по голове. О чем ему сообщил каждый третий житель двора в процессе посылаемых задушевных проклятий.
Впрочем, это не мешало мадам прицениваться.
Петрович, втянув голову в плечи, переживал каждое проклятие по отдельности, мечтая свалить из нашего двора с трахомой, холерой, без одной ноги и глаза, но живым. Поэтому за цену не держался.
Сбагрив мадам за треть цены три дюжины глосок, он унес ноги, будучи, по-своему, счастлив.
Мадам, купившая рыбу практически по цене спичек, была рада не менее. Одно ей не давало покоя:
- И с почему люди гонят из себя душу на рыбалке, если рибу можно так дешево купить вдома?
Свой личный фактор она как-то не учитывала.
У глосей есть два преимущества перед остальной рыбой:
1. Готовить их чрезвычайно легко.
2. Они очень вкусные.
- Вкуснее бычков? – спросит некто необразованный.
Я ему прощаю. Я его прощаю.
Даже мадам Берсон его простит. Ибо его вопрос означает, что этот несчастный глосей даже не пробовал. То есть, инвалид даже не пятой графы, а гораздо хуже. Ну, в общем, несчастное существо, оторванное от всей мировой цивилизации. Что с него взять, если даже милостыню ему подадут мелочью.
Но я отвлекся.
Мадам Берсон хорошо знала вкус глосей. Но, увы, до дегустации надо было потрудиться. Впрочем, не сильно. Чистить глосей не надо, а потрошить – милое дело. Выпотрошив и вымыв рыбу, мадам добыла из буфета большую плоскую тарелку и насыпала в нее муку. К муке было добавлено немного соли и еще меньше перца.
Оставалось совсем немногое.
Огромная сковородка была поставлена на огонь. Когда она раскалилась, в нее было налито – нолито! – подсолнечное масло, а когда раскалилось и оно, мадам опустила туда еще и добрый кусок масла сливочного.
Вот теперь настал черед рыбы. Окунув ее в муку, мадам кидала глоску на сковородку.
Да, видимо, надо сказать для малообразованных, что глось – это очень плоская рыба. Эдакая мини-камбала, толщиной сантиметр, не более.
Поэтому жарить ее надо аккуратно и быстро. Кинул на сковородку, минута прошла, перевернул, еще минута и вынул…
В общем, дело продвигалось быстро.
Но!
Еще в процессе жарки мадам уловила подозрительный шум на лестнице.
Не надо быть пророком, чтоб догадаться о полчище голодных соседей, мечтающих объесть несчастную женщину.
- А шо тут кушать? – отчаивалась мадам Берсон, глядя на горку – да какую горку – холмик! – рыбы на тарелке.
Мадам подкралась к двери и глянула в глазок. Так и есть, на площадке, поводя носами, цинковали тетя Аня с Межбижером. А снизу раздавались вопли тети Симы:
- Маруся, Рива, идите скорей! Роза рибу жарит!
Мадам вернулась в комнату и спрятала глосей в буфет. Потом, изобразив отчаяние, ринулась к входной двери и распахнула ее.
- Соседи, ратуйте! – взвыла она почти человеческим голосом. – Беда, соседи!
- Вуз трапылось? – ужаснулись люди.
- У меня закончилась касторка! – и мадам простерла руки к чердаку.
- Так поставь себе клизму и не задерживай народ! – посоветовала тетя Маруся.
- При чем тут клизма? Мне не на чем жарить глоси!
- А подсолнечное масло? – хором исполнили соседи.
- Я люблю тольки на касторка! – мадам была неумолима и тверда, как поступь коммунизма.
Разочарованные соседи потянулись вниз. Касторка у них популярностью не пользовалась.
- А на мишином масле не пробовала? – спросила, оглянувшись, мстительная Маруся.
- Пробовала… - соврала мадам Берсон. – Сильно горчит!
Александр Бирштейн
|
|
|
|