Развитие теоретической физики в последней четверти XX века определяется весьма романтической системой ценностей. Стремясь описать фундаментальные процессы в планковском масштабе, физики склонны терять какую бы то ни было прямую связь с наблюдаемым миром. В этом социальном контексте изощренная математика, появляющаяся в теории квантовых струн, перестает быть исключительно техническим инструментом, необходимым для вычисления каких-то измеримых эффектов, но становится делом принципа. Сегодня, по крайней мере некоторые из нас, снова испытывают древнее платонистское чувство, что математическим идеям каким-то образом суждено описывать физический мир, сколь бы отдаленными от реальности ни казались их истоки.
Ю.И. Манин

В этом высказывании Ю.И. Манина, по сути, говорится о синтезе математики и философии в качестве основы как классической, так и современной физики. Но интересно, что, по словам современного физика теоретика С. Вайнберга: «Мне не известен ни один учёный, сделавший заметный вклад в развитие физики в послевоенный период, работе которого существенно помогли бы труды философов». На самом же деле, во все периоды развития физики всё обстоит скорее наоборот, что бы ни говорили сами ученые, если конечно речь идет о действительно фундаментальных достижениях. Поэтому, возможно, что в тот период, о котором говорит С. Вайнберг, таких результатов не было.