Сегодня показывали передачу про начала видеоэры в ссср. Я вспомнила, как это было. Сначала такие вещи могли быть только у больших начальников или у моряков. Моряки всегда были в то время часто покруче начальников, потому как могли привезти всякого невиданного барахла, ну и бабла, конечно. И для них были открыты двери спецмагазинов. И вот, однажды с большим почетом нас одна девочка пригласила к се домой смотреть видик. У неё папа как раз был моряк. Ну это же было целое мероприятие. Мы сразу почувствовали себя элитой. Прям как в том подростковом кино про юных какеров. Нам вынесли мороженое и нажали заветную кнопку. Кино было – одна из гонконговских поделок. Но для моего воображения, в то время сплошь больного востоком, это было как кусок какого-то волшебства. Юлька тогда еще дала мне какие-то картинки с боевыми стойками всяких животных, которые были мною немедленно заучены. В общем, как я понимаю, девкам этот фильм ниче не дал, потому что им хотелось большой любви, до которой они и дорвались позже, когда видик был приобретен папой еще одной девочки. На нем они смотрели какую-то невнятную сказку с регулярными эротическими сценами, а также клипы армии любовников.
А потом возникли видеосалоны. Впервые я увидела, что это такое, когда мы ездили на экскурсию в Загорск к святым местам. Там нас поселили на турбазе за городом, куда за нами регулярно являлся автобус. На базе было скучно, потому что там ничего не было, кроме двух спальных двухэтажных коробок и замерзшего озера, поэтому все сразу же срочно нашли себе пары из всевозможных групп, чтобы греть друг другу руки в походах на то самое озеро. Мне пары, естественно, не нашлось, так же, как и не нашлось спального места, несмотря на предварительный заказ экскурсии со всем набором. Со злости я даже вышла со своим скарбом на крылечко и пустила слезу, за что и была осмеяна проходившими мимо счастливыми обладателями тех самых спальных мест, которые поразили меня своей проницательностью. Один так и выразился: а этой места не хватило, га-га!… после чего мне плакать сразу расхотелось, и я вернулась в холл, так как больше мне идти-то было и некуда. Там меня и нашла наша гид, добрая женщина, которая, пораженная бездушием народа, забрала меня в свою комнату, потому как оказалось, что там есть место. Впоследствии я этой тетеньке была очень благодарна, потому как имела наглость возвращаться в номер в районе 2-3 часов ночи, стучать, будить её, а она всегда мне спокойно открывала, ни разу даже не побурчала, а только спрашивала, хорошо ли мы погуляли, чем поражала меня до бесконечности. Ну так вот.
Как-то раз в народе прошла инфа, что пришел транспорт на москву, да не просто, а на какой-то там великий вещевой базар, и водитель требует желающих. Я никак не могла понять, зачем мне ехать в москву, но народ выказывал чрезвычайное оживление и всеми силами старался меня убедить последовать за ними. И тут кто-то неосторожно обронил, что те, кто не поедут, отправятся в видеосалон. Я поинтересовалась, что идет. Обещали два фильма – одинокий волк с чаком норрисом и доспехи бога с джеки чаном. В тот момент ни слова названий, ни имена героев мне ниче не сказали. И все же, под ложечкой заныло. я поняла, что обрекаю себя на всеобщее презрение, но осмелилась озвучить направление перста судьбы. Презрение было тут же на меня обрушено. Я подождала, пока все стечет в канализацию, и стала ждать заветных 20 часов. Теперь мне кажется, что кто-то даже набился мне в компанию. Ну почему же это ожидалось как праздник?! По окончании мучительного ожидания мы направились к узкой двери. Там было темно. И там было то, чего я боялась больше всего на свете – толпа народу. Народ сидел плотной кучей и галдел. Я свернулась, но протиснулась к свободному месту. Ожидание чуда продолжалось. По мне еще немного стекали остатки того презрения, но ожидание чуда было сильнее. И тут появилась фигура с консервной банкой в руке. Банку держали за отвернутую крышку. Народ сразу затих и зашевелился. Подчинение было безоговорочным. Все извлекли по рублю. Никто не спорил. Никто не спрашивал, почему так дорого или там дешево.. В фигуре с банкой ощущалась власть. Рассчитывались быстро, недовольных затыкали сами же соседи. Когда банка была накормлена, и фигура удалилась, виджею видимо был подан знак, и свет потух. Впереди в темноте возник экран. Че было в зале, сейчас не вспомню, потому что в моем восприятии то, что лилось с экрана было чудом. Далее я помню себя отказывающейся покинуть салон. Тем не менее пришлось его покинуть, потому как ответственные за него люди были настроены решительно. И вот я стала изучать рукописные объявления на дверях маленькой комнаты. Я изучала их каждый вечер. Как только выползала оттуда. Мне было уже даже все равно, одной туда ходить или нет. Чуваки не понимали, че я там такого вижу, а я не понимала, че они видят на московских базарах. Они понавезли оттуда на мой взгляд совершенно бессмысленных вещей – горы фарфоровой посуды, какого-то тряпья, игрушек, еще чего-то… дело не в самих покупках, а в том, что на мой взгляд, это можно было купить и в туапсе, зачем же ехать за этим за тридевять земель, а потом еще и мучиться в дороге? Но дело было не в этом. Мне все время хотелось продолжения этих цветных картинок.
Потом такие комнаты появились и в туапсе. Например, как-то у нас с отцом образовалась традиция ходить в такие видеозалы. Обычно это было так. Выходили мы за полтора часа. Проходили мимо всех имеющихся заведений, изучая репертуар. Далее мы делали свой выбор, после чего направлялись в ближайшее кафе употребить ритуальное мороженое с кофе. Ну какое же кино без мороженого и кофе? Мороженое должно было быть непременно с двойными орехами и двойным шоколадом. Кафешницы нас знали уже в лицо, и завидев, вместо здравствуйте говорили: с двойными орехами и двойным шоколадом? Вот так вот. некоторые салоны были настолько круты, что могли позволить себе два телевизора вместо одного. Тогда зрители рассаживались в две группы. Помещения могли быть самые неожиданные, так что иногда приходилось смотреть и из-за колонн. Но все это не особо замечалось. Стоило хоть как-то примоститься, внимание приковывалось к телевизору. Иногда возникали потасовки из-за удобных мест, все-таки это были экраны телевизоров, а не киноэкраны, и все хотели сидеть поближе. Иногда люди даже приходили заранее, чтобы занять места. Кое-где это было возможным. Но иногда, впускали только непосредственно перед сеансом, и начиналась давка. Некоторые салоны демонстрировали высокую культуру – продавали билеты в кассе, откуда надо было проследовать в зал, где контролёр отрывал корешок, все как положено. Билетик можно было даже сохранить. Но никто этого не делал. Наверное, думали, что видики будут вечно. Еще мы с папой приходили иногда заранее с другой целью – посмотреть мультики. Там был такой чувак прикольный с волосами по типу божий одуванчик. Он приходил где-то за полчаса, и врубал там свои телевизоры, видеомафоны, ну и если в зале уже было около двух человек, то есть нас, то он врубал тома с джерри. За мульты денег никто не просил. Это был как подарок непросвещенному населению. До просмотра тома и джерри я никогда не знала, что можно так ржать. Интересно, что сейчас у меня так уже не получается. Но тогда у всех болел живот, а в зале стоял уже не смех, а невнятный стон. Ну и вот после такого вот релакса зрителю и включалось то, за что он заплатил. Я не понимаю, почему эти фильмы были окутаны такой дымкой нереальности, таинственности и привлекательности. Вот сейчас я смотрю на них, и ничего они во мне не вызывают. А тогда это было нечто. Чуваки в зале сливались в какое-то единое целое. Вместе боялись, вместе ржали, иногда даже комментировали события. Выходили оттуда какими-то родными друг другу. Фантастика. Наверное, это чудо сопереживания. Если вы посмотрели вместе один фильм – уже почти родственники. В кино люди тоже вместе сидят. Но родственниками не выходят. Тут дело наверное, в чем-то новом и маленьком пространстве. Что-то вроде посидим в тесной компании. И приобщимся к чему-то. Получается обряд.
Потом видеомагнитофон появился у нас дома. А салоны все куда-то исчезли. Вместо них появился видопрокат. Там сидели чуваки с бумажным каталогом и отсчитывали дни и деньги. Просмотр фильмов населением принял какой-то поточный характер. Я помню, как в папин отпуск мы умудрялись смотреть по три кассеты за вечер. После этого изрядно болел череп. Странно, оказалось, что есть то, что нравится и то, что не нравится. В голове родились мысли о том, что смотреть хочется не все. Потом смотреть и вовсе расхотелось, потому что фильмы стали одинаковыми. Но стОящие поделки все еще попадались. И вот я заметила, что с некоторого часу в городе не остается людей. Улицы просто пустеют. Я подумала: вот, народ теперь не ходит гулять, я набирает кассет и пялится в ящик. Вот такое время препровождение. И грустно как-то. В пустом городе-то.
Кто бы мог подумать, что понадобится всего лишь менее тридцати лет. В позапрошлом году я еще видела в продаже видеокассеты, рядом с двд. Теперь я вхожу в те же двери – там одни двд. И никаких видеомагнитофонов! Ребята, кажется, это уже раритет. В прошлом году я пыталась найти мастера починить видик – и не нашла. Интересно, какие носители будут дальше? Че-нить типа походного видеоплеера, наверное. Сунул в карман и пошол. Удобно. Главное – за дорогой не забывать следить.
Но самым романтичным было смотреть видик на параходе, который зашол в док на ремонт. Представляете – переходить по висящему трапу в шатающуюся каютку с риском рухнуть за борт только ради того, чтобы в разношерстной компании бог знает откуда, в прокуренной атмосфере попялиться в голубой экран на арни шварца в виде терминатора один! :)