А я вспоминаю сцену из "Рублева".
Кирилл (Сальери) приходит к Феофану Греку. Приходит потому что завидует Андрею Рублеву (Моцарт). И ведет с Феофаном умные разговоры.
- А ты, я вижу, мудрен! - говорит ему Феофан.
- А коли так, хорошо ли это? - отвечает ему Кирилл (Сальери). - Может лучше во мраке неразумения велению сердца своего следовать?..

Феофан тает, видя такую кротость, и говорит ему: "А пойдем со мной расписывать Успенский монастырь. А то мне старому и положиться не на кого... Что молчишь? Хочешь - в доле напополам пойдем?"
Кирилл (Сальери) отвечает: "Я и задаром работать на тебя буду. Но только условие: чтобы ты пришел сам за мной и перед братией просил с тобой идти. И перед Рублевым Андреем"
Вот здесь история Моцарта и Сальери ярче и глубже, чем в "Маленьких трагедиях"

Почему глубже?
Потому что есть второй план.
Через годы Кирилл (Сальери) возвращается. И видит, что скоморох идет с топором к Андрею. Скоморох уверен, что Андрей когда-то его предал и идет с топором его зарубить или разыграть сцену, что зарубил (для скомороха разницы особой нет)
И вдруг:
Кирилл бросается к скомороху: "Не виновен он, братцы, не предавал он никого, вот тебе крест святой, не предавал" (становится на колени) "Господи, за что же наказание это!..... Меня бей!"
"Встань!" - опускает топор скоморох... Все прошло...

Вот тебе и Сальери.

Здравствуй!
Не знаю, получишь ли мое послание. Пишу на всякий случай.И для себя тоже. Главнее, для себя.
Сегодня посмотрела фильм ещё на эту тему. Амадей.
Здесь разворачивается история Моцарта и музыкальная в том числе с точки зрения Сальери самого.

Вот как человек с детства стремится к чему-то всем сердцем. Господи, дай мне только заниматсья делом, я готов пожертвовать всем, что у меня есть. И первая жертва оказывается собственный отец. Но человек воспринимает это как чудо. Как освобождение от оков, свободу действовать как он хочет. И что же. Потихоньку выучившись, он при дворе - занимает должность и имеет честь учить первых лиц. Какая честь! Видимо, и сам пописывает - придворный композитор. Можно радоваться и смеяться. Но... появляется мальчишка, взбалмошный, который имеет наглость поправлять его ноты, пишет божетсвенно, но ведет несколько пустую жизнь. Шляется где-то, но работает так, легк пишет и музыка у него сразу в голове, он её записывает просто.
Можно упиваться, но.... а моя честь, а мои достоинства. Куда уходит мой труд? Невероятно, как появляется гордыня, не гордость, чуть ли не желание возвыситься и над всеми и над Моцартом в первую очередь. НЕ было бы его и не было бы выше его.
Гордость, зависть - а почему меня Господь не избрал тем сосудом, через который Он говорит?

и ещё: почему для меня стало важным определить хорошо ли - вслушиватель? отражатель что ли чего-то небесного?
Наверное, потому что это казалось великая честь - отражать чть есть величественного и сам становишься величественным, частью можно ощутить себя Небесной Гармонии. И потребить её, установив рамки.
Грустно.