А вот еще одна, "Тень", но она будет проходить на протяжении всех моих записей, как дополнение... Это роман, который я написала со своей подругой ... генеального произведения не получилось ... получилась очередная "Тень" я буду писать по небольшому отрывку ... каждый день. Этот роман, тоже некая исповедь...то что я не могу или не смогу написать так...в нем все написано.

Москва Июнь 2000 года

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ДЕНЬ 1
Две крохотные розовые лапки обхватили просунутый сквозь прутья клетки палец. Палец был вымазан карамелью, и крыса тут же принялась слизывать с него любимое лакомство. Даша Тургенева, обычно с интересом наблюдавшая за своей питомицей, на сей раз напряженно вглядывалась в экран телевизора. Каждое слово, произнесенное корреспондентом отражалось на ее лице гримасой боли.
Широко распахнув дверь, в комнату вошла Ленецкая, тоже Даша.
- Ты чего меня не встречаешь? - с наигранным возмущением спросила она,
шлепнувшись на диван. Тургенева раздраженно отмахнулась.
- Я, между прочим, зачет по физ-ре получила, - хвастливо сказала Ленецкая.- И твоя бабушка меня уже поздравила…
Тургенева на подругу не реагировала.
- Уф, - выдохнула Ленецкая и принялась обдувать себя подолом длинной юбки. – Жарко, открыла бы окно, что ли.
- Тогда ничего не будет слышно, - ответила Тургенева.
Не далеко от ее дома пролегало Дмитровское шоссе.
- А что ты смотришь? - ради приличия поинтересовалась Ленецкая.
- Новости. Вчера в Чечне подорвали колонну машин, наши ребята погибли. Восемнадцать человек.
- Суки. Вот, суки! Когда же это кончится? - Ленецкая сжалась в комок.
- На Серегу хватит, - злясь, ответила Тургенева.
- А какое сегодня число? - Ленецкая, наконец, сняла свои новые очки с желтыми стеклами.
- Пятое, - с еще большей злобой сказала Тургенева.
- Значит, ему осталось…- Ленецкая как истинный гуманитарий считала с трудом. – 11 дней…
Она наклонила голову, словно прислушивалась к собственным словам со стороны.
- Так мало? - наконец, осознав смысл цифр, удивилась Ленецкая, и, смутившись, добавила. – Я как-то совсем забыла. Сессия, все дела.
Тургенева начала остервенело грызть нижнюю губу.
- Может сходим на шашлыки? - предложила Ленецкая, надеясь загладить этим вину.
- У тебя есть деньги? - зная ответ на перед и находя в нем какое-то мазохистское удовлетворение, поинтересовалась Тургенева.
- Нет, я пустая. Но можно взять сосисок, картошки и пива.
- Когда?
- Да хоть сегодня! - загорелась Ленецкая.
- Лошадкин пошлет нас…
- Лошадкин – зануда, - Ленецкая посмотрела на подругу, продолжающую грызть губу. – Прекрати!
- Не могу. Бесит! - взвилась Тургенева.
- Что тебя бесит?
- Лошадкин, Серега, Чечня – да все!
- Ну, давай попробуем их уговорить.
- Звонить будешь ты. Сначала Сереге. Если он согласиться, то Лошадкину не куда будет деваться.

***
Так началась эта история.
Уже вечером мы все вчетвером шли на «запретку». «Запреткой» у нас в районе называется территория Водопроводной станции, обнесенная бетонным забором, и, прилегающая к забору лесная полоса.
Обе Дашки курили, пуская голубые струйки дыма в звенящую черную тучу комаров над головами
- О чем нас тетя Зоя просила? - Лошадкин хитро посмотрел на Серегу.
- Надо выполнять обещание, - поддержал его Серега и рванулся к Ленецкой, чтобы выбить из ее рук сигарету.
- Отвали, кабан ! Ленецкая прытко увернулась.
Тургенева с улыбкой наблюдала за этой привычной игрой. Солнце светило нам в спины. Четыре длинные тени ползли по асфальту, так что Тургенева, могла не оборачиваясь, следить за происходящим сзади. К ней осторожно подкрадывался Лошадкин. Тургенева выждала момент, когда он подойдет совсем близко, и резко повернулась навстречу.
- Не подходи, - предупредила она.
- Вот так всегда, - Лошадкин не особо расстроился. Тургенева всегда его обламывала . Не то, чтобы она не хотела поиграть, просто годы общения с Андрюхой заставляли предвидеть травмоопасный финал даже шутливой драки. А ругаться не хотелось, особенно сейчас.
- Тургенева! Помоги ! Ну поговори с Серегой ! - во все горло орала Ленецкая.
Серега, обхватив одной рукой и с легкостью подняв над землей, кружил ее. Дашка пыталась ударить его, но все ее усилия оборачивались комичными взмахами в пустоту. Сереге тоже не удавалось отобрать у Дашки полуистлевший «бычок».
- И вот этот раздолбай пойдет через две недели в армию, - Лошадкин без надобности поправил очки.
- И все, - Тургенева запустила в траву окурок.
- Ты думаешь?
- Надеюсь, что нет. А там черт его знает. Может в правду разбежимся и не станет нашей хваленной дружбы в один момент.
- Откуда в тебе такой пессимизм?
- Это не пессимизм, это реализм.
- Кто это говорит? Наша идеалистка Даша! Да, сильно ты изменилась за последний год.
- Заткнись. Надоело мне твое занудство. Ребята! Поворачиваем!
Тургенева сошла с дороги. Под ногами захлюпала вода.
- Рюкзачок бы понесла, что ли, а то я уже устал, - Лошадкин протянул Дашке набитый едой рюкзак.
- Лошадкин ! Ты мужик или не мужик! Поимей совесть.
- Я ее давно поимел. Думаю перейти на тебя.
- Пошел ты!
- Ой! Здесь мокро! - раздался вопль Ленецкой.
- Я тебе говорила - надень кроссовки, - Тургенева злилась, исподлобья сверкая глазами.
- С чем я бы их одела? - Ленецкая подняла подол юбки и переминалась с ноги на ногу на краю дороги.
- С джинсами.
Это разговор начинался каждый раз, когда надо было идти в лес, и всегда заканчивался одним и тем же.
- Ну ты же знаешь я не ношу джинсы.
- Тогда не ной, - Тургенева пошла к лесу.
- Давай, - Серега подхватил Дашку на руки и понес.
Тургенева обернулась:
- Вот так всегда.
- Завидно? - ехидничал Лошадкин.
- Завидно. Эх, почему я не такая же маленькая как Дашка.
- Зато у тебя грудь большая.
- Заткнись.
Подошли Ленецкая с Майоровым.
- О чем трындинте ? - спросил Серега.
- О том, какой тебе палец отрубить. Дашка говорит - большой, а я слышал - указательный.
- Ну, что вы пристали. Все равно рано или поздно идти придется. После окончания института мне будет двадцать три. В двадцать пять вернуться из армии, кайфа никакого. А так в двадцать три я уже приду, переведусь на заочный и начну работать. Там гляди и женюсь. Я не прав?
- Может и прав. Но сейчас -Чечня ,- Тургенева высказала наш общий страх. Самый сильный страх.
Одни похороны у нас уже были. Закрытый цинковый гроб. Маленькое мутное окошко. Лица не разглядеть. Знаешь только, что там парень, который три года назад учился в параллельном классе.
- От судьбы не уйдешь… - Серега улыбнулся, вцепился взглядом в ближайшую поляну, сощурился рассматривая. Глаза спрятались за густыми черными ресницами.
- Ну что, здесь остановимся? - спросил он.
Поляна была обжита: кострище с приличной горкой золы, искрящейся под косыми солнечными лучами, вокруг поваленные деревья, на которых можно посидеть, пара пластиковых бутылок и зеленые крупные осколки побитых пивных.
- Не фонтан , - оглядевшись сказала Ленецкая. – Пойдем дальше.
- Ну куда дальше. Лучше ведь не найдешь, - ворчливо затянул Лошадкин.
Трое, разом, повернулись к нему и состроили зловещие мины.
- Идем, идем, - сказала Тургенева и направилась глубже в лес.
- Нет, ну все у нас по- пидерски , - продолжал ворчать Лошадкин.
- Да, что ты ноешь?! - Ленецкая подошла к нему. – Давай рюкзак, если тебе так тяжело.
- Тяжело, но не критично, - ответил Лошадкин и пошел за Тургеневой, наклонившись всем корпусом вперед, будто нес неимоверный груз.
- Вы хоть знаете, куда нас ведете, кошелки ? - поинтересовался Серега.
- Глубже в лес, где вас никто не услышит, когда вы кричать будите, - не оборачиваясь, ответила Тургенева.
- А с чего это мы станем кричать? - Серега картинно заинтересовался.
- Мы будем вас зверски насиловать. - Тургенева обернулась и широко заулыбалась.
- Да ?!- радостно в один голос уточнили ребята.
- Может прямо сейчас и начнем? - предложил Андрюха. – Я готов. Берите меня.
- Насиловать на голодный желудок я отказываюсь, - заявила Тургенева.
- Как же ты любишь пожрать, - попытался задеть Тургеневу Андрюха. – Смотри, скоро в двери входить не сможешь.
Тургенева не ответила, поджала губы и пошла дальше.
- На себя посмотри чахлик немирущий ! – огрызнулась Ленецкая и побежала за подругой.
Теперь мы шли по парам.
Серега что – то бурчал в ухо Лошадкину.
Ленецкая суетилась возле подруги, обзывая Лошадкина на все возможные лады.
Вскоре мы вышли на небольшую поляну . Никаких следов цивилизации, если не считать бетонный забор с колючей проволокой, чуть прикрытый зеленью деревьев.
- Ну, что, женщины искусства, прониклись девственной красотой природы? - иронизировал Лошадкин.
- А что? - воинственно спросила Ленецкая.
- Сидеть на чем будите?
- Найдем что-нибудь.
- Ищите, - Лошадкин, с видом не допускавшим никаких возражений, вынул все продукты из рюкзака и уселся, подстелив его под свой худой зад. Тургенева уперлась в Андрюху своим знаменитым «крайне суровым» взглядом, который, впрочем, не произвел на Лошадкина никакого впечатления. За восемь лет общения Андрюха приобрел весьма ценные знания: Дашка добрая и поэтому можно продолжать открывать бутылку пива и даже отхлебнуть из нее.
- Кобелина, - разочарованно сказала Тургенева и пошла искать бревно. Ленецкая поспешила за подругой.
- Вы куда? - поинтересовался Серега, догнав девчонок.
Тургенева молчала, Ленецкая раскуривала сигарету.
- Ну куда, вы ?- насторожился Серега.
- А что? - с вызовом спросила Ленецкая.
- Ненавижу я это твое «а что», - зло сказал Майоров.
Ленецкая выпустила ему в лицо струйку дыма. Серега закашлялся и ушел. Тургенева осуждающе посмотрела на подругу.
- Зачем ты так? Майор же ни в чем не виноват…
- Все они одинаковые… Козлы.
- Давай, мы, хоть сегодня, ругаться не будем. Ему же в армию совсем скоро.
- Его никто не заставляет туда идти. И вообще, он первый начал!, - возмутилась Ленецкая, выпятив вперед свой маленький бюст.
- Ноги промокли, - поежилась Тургенева.
- Ха! - обутая в сабо, Ленецкая пошевелила тонкими пальцами, к которым кое-где прилипли мелкие травинки.
Тургеневу этот жест не убедил, она подняла плечи, по очереди потерла о них холодные мочки ушей и что-то тихо сказала про данный мир.
Ленецкая подняла поблескивающую черной корой ветку.
- С такими дровами мы долго будем разводить костер, - заметила Тургенева.
- Ну уж извини, ты сама знаешь, что у нас ничто никогда по-человечески не получается. Как на зло: целую неделю стояла жара, а когда мы собрались в лес – вдруг пошел дождь.
- Будем надеяться, что он не повторится.
- Ну, ну… - Ленецкая состроила скептическую мину.
- Надежда есть, - Тургенева взглядом пригласила оценить чистоту неба, вытянутого в четкую синюю параллель.
Ленецкая подняла голову вверх, и ее глаза наполнились ясным светом. Тургенева залюбовалась, давя в себе тоскливую зависть.
- Пойдем, - Ленецкая, обвиваемая длинным полотном юбки, широко зашагала вперед. Тургенева с трудом удерживала темп, жали кеды. Девчонки направились к поваленной березе.
- Не донесем, - сказала Тургенева, попробовав оторвать ствол дерева от земли.
- Бери давай! - Ленецкая подхватила противоположный конец березы.
- Надорвешься.
- Пусть им будет стыдно !- Ленецкая взвалила ствол на плечо.
- Ленин на субботнике, - заулыбалась Тургенева.
- Кто из нас Ленин?
- Ты, конечно. Такая же маленькая и самоуверенная. Только вот не будет им стыдно.
- Это почему? - Ленецкая резко повернула голову в сторону того плеча, на котором несла бревно и, закономерно, стукнулась носом.
- Е-мое !
- Не опускай березу! - испуганно закричала Тургенева.
- Больно!
- А ты не могла повернуться в другую сторону?
- Не подумала!
- О чем ты вообще думаешь?
- О том, что ты говоришь.
- Что я говорю?
- Про то, что им не будет стыдно.
- Вот именно.
- И ладно. Все равно, сидеть на чем-то надо.

***
Когда девчонки вышли на поляну: Андрюха пил пиво, а Майоров собирал дрова.
При виде Дашек Лошадкин громко захохотал.
- Обалдели совсем?! - Майоров бросил ветки, подбежал к Ленецкой и выхватил у нее бревно. Но Ленецкая упрямо пошла помогать Тургеневой, которая обиженно бурчала себе под нос: «Вот так всегда…»
- Вам бы штанги толкать, - иронизировал Андрюха. – Кучу денег заработаете.
- А ты, их вообще никогда не заработаешь, - огрызнулась Ленецкая.
- Зато не надорвусь, - Андрюха уселся на принесенную девчонками березу.
- У тебя совесть есть, собака ты рыжая? - смуглая Ленецкая аж побелела.
- О чьей совести ты говоришь? Об Андрюхиной?! - Майоров присевший на корточки, чтобы сложить хворост для костра, захохотал всем телом и, не удержавшись, свалился на землю.
- Осторожней! - Тургенева подала ему руку. Серега поднялся. Мокрая трава на обширной территории его падения осталась примятой, однако, Майоров ничуть не испачкался.
- Как у тебя, получается, всегда быть чистым? - удивилась Ленецкая.
- Вам, поросятам, этого не понять, - ответил Серега, гордо выпятив пузо.
Ленецкая показала пальцем на его живот и презрительно поморщилась.
- А в носяру ? - поинтересовался Майоров.
- Костер разводи, давай! - приказала Ленецкая.
Серега возражать не стал, хотя борьба за огонь предстояла не шуточная.
- Коры побольше подбрось, - проинструктировал Лошадкин, попивая пиво.
- Вот и подбрось, умник, - беззлобно огрызнулся Серега.
Андрюха вытянул ноги, откинулся назад и, довольный своим обустройством на березе, ласково посмотрел на Майорова. С таким вот слащавым взглядом подходят к ребенку, чтобы отобрать конфетку.
- Не могу, - вздыхая от псевдосожаления, ответил Андрюха.
- Почему?
- Потому, что я хорошо помню изречения мудрого русского народа. Типа: «Работа не волк - в лес не убежит».
- Жрать не дам, этнограф хренов, - предупредил Серега.
- За что люблю Майора, так это за его душевную доброту.
- А в носяру? - не поднимая головы отозвался Серега. Он и подумать-то не успел над своими словами, повторяемыми изо дня в день.