Зашел в "Рамстор", решил взять корейского салатика, впереди женщина стоит. Взяла всего помаленьку и продавцу комплименты отпускает:

- Вкусное все, но уж больно перченное, хотя нам гурманам и не такое приходилось есть.

Я после этих слов хмыкнув, отвернулся от греха подальше и хотя дамочка на меня косо посмотрела, нашел в себе силы промолчать. Ну не буду же я ей рассказывать, что родился и вырос на Дальнем Востоке и что в своей жизни я уже встречал гурманов. Тогда не сказал, а сейчас расскажу.

- То, что продают здесь на западе под видом корейских салатов, это мягко говоря – фуфло. Для истинного корейского салата нужен перец настоящий. Не тот, который выращивают выходцы с Азии, а тот, что доступен, настоящим профессионалам. Выращенный не на «коровяке», а на курином помете, а еще лучше, на утином. В котором присутствует, какая-то там кислота, которая этому перцу, жгучесть и придает. (это между прочим, страшная корейская тайна, за которую с меня их мафия может и голову снять). Ну так вот. Дальневосточные корейцы, признают только такой перец, и в своих блюдах, оного не жалеют. Я то с ними бок о бок, лет тридцать прожил, опыт имеется. Теперь вот сама история.

Учился я тогда в Хабаровске, в лесотехническом. Жил в общаге, со мной в комнате два корейца, тоже с Сахалина. Родственники им из дома постоянно слали посылки. И в посылках естественно не шоколад с печеньем, а чим-ча, пророщенная соя, папоротник, морская капуста. Все уже посолено и поперчено. Несмотря на то, что студент кушать хочет почти постоянно, я к ним за стол садился не чаще раза в неделю. Ну, не выдерживал я более частых нагрузок, хотя они ребята гостеприимные, всегда предлагали.

В тот день, пришел ко мне друган, а родом он с Магадана, корейцев видел, но редко. Посидели, обсудили кой-какие планы, тут ребята-корейцы ужин стали собирать, а ужин у них такой; кастрюля риса несоленого и множество тарелочек с их национальными специями. Есть-то в общем нечего, но на столе смотрится богато и красиво. У магаданца, аж глаза закатились, от этого изобилия. Ребята и нас приглашают. Я-то отказываюсь, а магаданец меня локтем тычет, мол, пойдем пожрем, а то слюной захлебнусь.

Я его между прочим два раза переспросил, уверен ли он, что это есть будет, мол, пища-то специфическая. Да только он видимо так кушать хотел, что начал мне втирать, что он гурман, и все национальное, просто мечтает попробовать:

- Я – говорит – и у чукчей ел, и у алеутов.

Короче, гурман он и есть гурман.

Ну присели к столу. Корейцы они ведь палочками едят. В рот рису положат, сверху кусочек специи и жуют. А магаданец, видимо везде, что у алеутов, что у чукчей, только ложкой ел. Ну и здесь из банки самую здоровую выбрал. Рису хватанул с горкой. Прожевал, но видно понравилось не очень, ну оно и правильно - пресно и сухо. Тут он эту ложечку, что на половник была похожа, чим-чи зачерпнул, да еще со дна жижечки прихватил. Корейцы аж замерли, они кстати, ее и сами-то мелкими кусочками едят. А магаданец свою экскаваторную челюсть откинул, и хряп туда грамм сто, не меньше. В абсолютной тишине, стало слышно как у него зубы трескаться начали. Выплюнуть-то он постеснялся, два раза жуванул и проглотил. Морда стала красная, (Евдокимов и рядом не стоял), пот с него попер как будто ведро воды сверху вылили. Но надо отдать ему должное, секунд пятнадцать он продержался, потом подскочил и попер в умывальник, что в конце коридора. Когда я минут через десять туда пришел, он еще от крана с водой и не отрывался. Сосал так, что водяное давление по всему Хабаровску упало. Ну я вмешиваться не стал, по себе знаю, что водой, это тоже самое что мазут тушить - чем больше льешь тем больше разгорается.

Встретились мы на следующий день. Краснота на его фейсе немного спала, но все равно, все преподаватели к нему принюхивались, думали с бодуна.

Подошел он ко мне, буйну голову на плечо положил и плачет горькими слезами:

- Горит все друган! Воду пью тазиками – эффекта ноль.

А сегодня с утра в туалет пошел, так теперь и там все горит, как будто раскаленную кочергу засунули. Глисты оказывается у меня были – так блин померли! Я их сегодня в унитазе, среди перца обнаружил. Спроси мол, у земляков своих, чем это дело залить можно.

Три дня бедолага мучился и за оставшиеся четыре года учебы, так ни разу больше себя гурманом и не назвал.