В спальне Некки по углам копится пыль. Сегодня я предупредила, что меня не будет на работе, и навожу чистоту и порядок. Среди бесчисленного количества мягких игрушек и дисков с играми невозможно ходить, впрочем сейчас это никто и не делает. Из-под кровати торчит угол коробки… Некки – зараза! Оказывается, коробка полна исцарапанных дисков и сломанных боксов. Неужели так сложно пройти два шага по коридору до мусорного ведра или завести его в комнате?

Мне все труднее выйти из дома. Эта тихая гавань становится омутом, затягивающим в бездну своего покоя. Я чаще ловлю себя на том, что у меня есть все, что нужно, и мне не к чему стремиться. ОН становится молчаливее и внимательнее. И возвращается все позже. Иногда я провожаю закат, лежа на сливочном диване в гостиной, и просыпаюсь утром, укрытая одеялом. Не зная, что мне приснилось, а что было на самом деле. ОН же как будто и не спал. И еще: вчера вечером он принес мне яблоки.

Что-то сгущает воздух, когда мы вместе. Что-то мы не произносим вслух. ОН умолкает посреди фразы - кажется, он не может сказать. А я не могу спросить, не знаю как. Я не знаю, о ком или о чем беспокоиться, случилось что-то или может случиться. Но комета определенно нависла над Землей.

- Скучаешь по Некки? – спрашиваю я первое, что приходит в голову.
- Нет, - равнодушно отмахивается ОН, - скучать можно только по тому, кого неизвестно, увидишь ли снова.

ОН прав – в том, что касается Некки, мы можем не знать самых элементарных вещей. Например, мальчик это или девочка. Но мы абсолютно уверены в том, что Некки вернется. И что все начнется заново.