Причудливая вязь цветочных слов плетется для героя много лет - оливы, лавр... но в роще в целом вязов и дубов стоит печальный кипарисов плач, а нимфа погребального костра танцует dance macabre, и мы танцуем с нею, герою повязав венок - удавку похоронную - на шею и руки изломав в безумьи поперек сустава. Бессменный ткач пространств, паук, самодовольно одинок и, беззаботно подбираясь справа к герою, скромно думает: "Еда", но на его пути встают канава, вязанка хвороста и ворох лАвровых ветвей. Он в нетерпении шевелится живей, минует хворост и находит переправу, ему уже приходится вода и кипарисовый угар дубов по нраву... перебирая лапками быстрей, паук несется... и сгорел бы в пепел, но, как всегда, слепая нимфа пляшет, глядя в никуда, и наступает пяткой...