Они выстроились в боевой порядок. Все трое то появлялись,
то пропадали среди извивающихся, вздымающихся и
опадающих щупалец света. Вдруг в эфире возник голос
Ракеты, чистый и неожиданно высокий. Он пел:
Я плачу о любви — она мертва! Я плачу о любви!
Но наши слезы Не в силах растопить покровы льда,
Сковавшие черты моей любимой!
Перед ней взмыла, раскачиваясь, звездная вспышка, и Джейн едва успела увернуться.
— Он спятил! — воскликнула она.— Какого дьявола он вытворяет?
— Поет тебе отходную.— Странная интонация — почти сожаление — мелькнула в голосе Меланхтона.— Это воинская традиция. Не обращай внимания.
Более глубокий, чем бас, рокот 8б07го поднялся фо ном к голосу Ракеты, и к нему присоединились сдвоен ные голоса Ястреба и его 2928-го и Злодея с 6613-м, все сливаясь в одно:
Где ты была, о всеблагая Мать,
Где ты была, когда она лежала,
Лежала дочь любимая твоя,
Пронзенная копьем, во тьме летящим?
В песне присутствовала странная, неотмирная красо та. На мгновение Джейн с дрожью представила, каково было бы, будь Меланхтон подчинен ее воле, такой же умный и сильный, но послушный.
— Трусы! — взревел Меланхтон.— Имей вы хоть каплю самоуважения, сбросили бы этих паразитов и при соединились ко мне. Лизоблюды! Рабы!
Но пение продолжалось, не прерываясь. Лес беспо рядочных водяных смерчей заслонил их от преследова телей, однако дистанция медленно, но верно сокращалась.

LI 5.09.15