В поисках молчания и кошек
Иногда мне необыкновенно везет с погодой. Однажды в ноябре в Симферополе я чуть было не получила солнечный удар. Не верите? И что первого декабря в Питере можно было ходить в туфлях, тоже не верите? А между тем это чистая правда. Питер непредсказуем – за это и любим. Здесь можно найти что угодно. Сюда можно приехать в любом состоянии – и впасть в легкую, безболезненную и неопасную шизофрению, выражающуюся в рассредоточении по временам и расплывчатости самоощущения. Кто я? Сколько мне лет? Где я? В Европе (роскошные залы Эрмитажа)? В Азии (мягкие ковры мечети, заунывный голос муэдзина)? В средней полосе России (развеселые маковки Спаса на крови)? Везде. Ходить и смотреть, и слушать, и растворяться – больше ничего не потребует от гостя этот город. А как только растворитесь, у вас начнут спрашивать дорогу. Безошибочно поняв, что вы уже – свой.


ТРИ ЗОЛОТЫХ ДНЯ
Зачем человек срывается в Питер на пару-тройку дней? Я думаю, чтобы просто помолчать и, наматывая километры по набережным, прешпектам и малым улочкам, ловя отражение мрачного питерского барокко в тяжелой, маслянистой воде, молча/ , отдохнуть от всего, включая себя. Конечно, чуть-чуть все же пришлось общаться – в кафе, в гостинице. Что делать! Немного досадно, не более.
Три дня молчания – это подарок. Это уже много, хоть и недостаточно. Никто не может тебя о чем—то спросить, позвать, дать указание, потребовать немедленно что—то обсудить. Молчание – золото.
Мозг не занят ненужной работой по переводу каких-то мыслей, порывов, эмоций в вербальную форму, не озабочен вопросами политеса, необходимостью контролировать выражение лица и тембр голоса. Поговорка «слово – не воробей» теряет актуальность.
Говоря, человек сотрясает воздух, увеличивая энтропию вселенной. Взаимодействуя с окружающими – тоже. Я три дня сводила к минимуму эти неблагородные деяния, как могла, помогала сохранению равновесия.
На Крюковом канале у меня спросила время глухонемая девочка. Очень красивая. Я ее сразу поняла, показала часы. Зачем говорить?


АРОМАТ ГОРОДА
В Питере, как можно заметить, нет небосвода. Небо там почти всегда напоминает пухлую голштинскую перину, развешанную рачительной хозяйкой для просушки. Да вот подпорок маловато, и висит перина, зацепившись за шпили Адмиралтейства и Петрокрепости, облегает купол Исаакия и роскошную голубую полусферу мечети, а по краям – свешивается и мокнет в Финском заливе, в Ладоге и Вуоксинских озерах, в сонных болотах, и поэтому в воздухе почти всегда стоит легкая, почти не ощутимая взвесь из мельчайших капелек дождя с оттенком марихуаны.
Не сказать, чтоб Питер можно было полюбить за его запахи. Говорят, самый вонючий город – это Венеция, но и питерские каналы и речки волшебных ароматов не источают. Лучше бы не источали никаких... Но питерцы – народ терпеливый и толерантный. Ничего, что Карповка – одна из самых дурнопахнущих речек горда, это не помешало отгрохать на ее берегу бизнес-центр.
А еще в Питере почти нет травы в ее утилитарном смысле, то есть для собачек. Поэтому их выгуливают на тротуарах, в основном подальше от проезжей части. Ходить здесь нужно аккуратно, глядя не только вокруг, но и под ноги тоже.
Зато в кофейнях пахнет настоящим кофе, в кондитерских – невообразимо вкусной выпечкой. А все ненужные запахи из города уносятся почти непрекращающимся ветром, свободно пролетающим по улицам, не сдавленным небоскребами.



[700x525]