Поздновато в конце лета вспоминать события, происходившие весной. Впрочем, почему бы и нет. Все нижеописанное происходило во второй половине мая.

Добирался самолетом, без особых приключений. Разве только пришлось задаться целью, куда пристроить отутюженный костюм на вешалке. Оказалось, в самолете есть специальная гардеробная комната.

Симферополь встретил жаркой погодой. Небольшая, свежеотделанная коробка аэропорта с фирменными отключенными кондиционерами. Долгая очередь на паспортный контроль. Данные с иммиграциооных карточек прямо на ходу заносили в компьютер. Кроме всего прочего, надо было заполнить адрес проживания в Крыму. Впрочем, записи "Гурзуфский военный санаторий" оказалось вполне достаточно.


Озаботился обменником, хотя, местные жители в очереди и ворчали, что курс невыгодный. Может, для Симферополя он был и невыгодный (5 гривен за доллар), но на побережье впоследствии такого курса обнаружить не удалось. Встретили. Загрузили в длинномерный микроавтобус. Полтора часа экстрима, больше частью на встречной полосе, разглядывая знаки ограничения скорости и таблички "внимание! движение только на пониженной передаче". Трасса с хорошим покрытием, широкая, но ехать самому, наверное, все равно, тяжело.

В какой-то момент на горизонте появилось море. Линия горизонта почему-то висела где-то высоко в дымке с наклоном чуть в сторону. Повернули на Гурзуф и, буквально, нырнули вниз, даже уши с непривычки заложило.

Санаторий встретил суровыми зданиями позднесоветской постройки, охраной в форме на входе. Поселили в "Бризе", самом высоком корпусе. Зашел туда - как в холодильник попал. Никаких кондидионеров, просто еще не прогрелось после зимы. На улице +30, а здесь администратор около электрического обогревателя кутается в шерстяную шаль.

В номере остатки богатства былой эпохи. Высокие потолки, деревянные панели по стенам и вывалившиеся розетки. Роскошная полированная мебель, на которой криво белой краской написаны инвентарные номера так, что легко можно разглядеть даже в сумерках с порога номера. Три старинных светильника, плафон только у одного, лампочки у двух. Заляпанный побелкой дубовый паркет. Холодильник. Раз попытался его включить, он радостно запрыгал в сторону кровати. Больше экспериментов не ставил. Телевизор включать не стал.

Ванная комната с огромным пластиковым тазиком в душевой и без горячей воды. Вода появлялась в трубах дважды в день с семи до девяти утра и с восьми до десяти вечера. Процедура выуживания драгоценной кипящей влаги была непростой. Прокрасться к крану, быстрым движением открыть его и отскочить в сторону. Зазевавшемуся думать о душе уже не обязательно, он получет его незамедлительно. Кран начинет хрипеть, сопеть и плеваться, попадая даже в потолок. Через пару минут успокаивается, но это мнимое спокойствие, он просто подманивает к себе неопытного умывальщика, чтобы затем фыркнуть во всю силу. Безопасно приблизиться к крану можно только минут через десять, к тому времени и вода начинает течь горячей. Впрочем, надо отдать должное, расписание не нарушалось и, когда вода была обещана, она присутствовала.

Огромный балкон с плетеной мебелью. Изящные кресла, в которые поначалу и сесть то страшно, кажется, что развалится. Вида на море не обещали, но он был, маленьким островком проглядывая сквозь большой цветущий каштан. Еще было видно немного Аю-Дага, немного поселка и заплетенные плющом маленькие санаторные корпуса, больше похожие на старинные дачи.