Вадим_AVVA, ну это только начальная стадия-в ней он еще отличал свою от той которую хотели услышать.
а потом-когда он сам захотел услышать свою правду-и.... получил тысячи вариантов-по числу клиентов:))
Отдадим должное нашему товарищу Декарту - пусть он не волнуется, что потомки плохо помнят его фразы: в оригинале (или переводе) звучало "от половины заблуждений".
Но мы с тобой прекрасно поняли друг-друга и без уточнений. :-)
Вадим, а это тебе о твоих друзьях почебытах ;) хотя я думаю, ты прекрасно знаешь, что они из себя представляют ;)
правда жизни одной семьи (08:09)
Это только дневник. Все написанное ниже не является плагиатом, это всего лишь немного переделанный текст литературного произведения, о котором я писал здесь несколько дней назад. Уж больно похожи ситуации в семьях. Сегодня 5 августа, перемирие закончилось
"Дома Валерий застал такую картину. Ирина мило щебетала по телефону с нужным человеком - директором сохнутовского лагеря ("Розочка, дорогая, какая же ты умница, как здорово ты придумала"), время от времени отодвигая трубку в сторону и делая выразительные гримасы, из которых следовало, что от "дорогой Розочки" ее уже тошнит. А дочь, подросток-переросток, по-мужицки развалясь в кресле, пожирала гигантский бутерброд с ветчиной, одновременно со скучающим перелистывая поочередно то свежий номер "Космополитен", то толстенный том "Всемирной истории отравлений".
Валерий вдруг ясно представил, как в свое время родная дочь, узнав о его изгнании со службы, тут же на практике применит знания, почерпнутые во "Всемирной истории отравлений".
Пока Ирина не закончила свой разговор, Марина молчала, делая вид, что увлечена чтением и едой. Как только трубка была положена, любящая дочь злобно сказала:
-Ну что, явился, старый мудак?
-Марина, заткнись! -среагировала Ирина,- Что он тебе сделал?
-Он не приехал за мной в университет!
-Как он мог приехать, - вступилась за мужа Ирина,- если его к себе вызывал генерал Кузьма Кузьмич.
-Естественно, Кузьмич важнее родной дочери! Мне пришлось добираться домой на такси, за рулем которого сидел какой-то вонючий водила. А если бы он меня изнасиловал?- парировала Марина, направляясь на кухню за очередным бутербродом.
В последние годы, во внутреннем, так сказать, устройстве Валериного семейства многое поменялось. За какой-то краткий период, Валера с Ирой и глазом моргнуть неуспели, Марина приобрела в семейной жизни гораздо больший вес, чем раньше. Это был уже далеко не ребенок, она имела на все собственное мнение, и высказывала его без обиняков. Высказывала тоном безапелляционным. Как правило в грубой форме.
Всему этому она научилась, разумеется, у Ирины. но иногда превосходила мать и в грубости, и резкости суждений. Сердцем Валера, конечно, продолжал любить свою дочь, по-прежнему для него она много значила, но в последнее время ему стало казаться, что у него двоится в глазах: перед ним ежедневно представали две совершенно одинаковые фурии. И часто, в разгаре очередного семейного скандала, когда Маринка кричала на него, брызгая слюной и топая ногами, ему на память приходила странная строка Мандельштама: "Возмужали дождевые черви".
Перед дочерью пасовала иногда даже Ирина. Маришка превратилась не просто в хама, а в какого-то хама-колосса. По малейшему поводу она заводилась и начинала унижать родителей. "Сволочи! Безмозглые свиньи! Твари!" - вот далеко не самые сильные выражения из ее обычного лексикона. При этом, ругаясь, она смотрела на них с такой неподдельной ненавистью, что приготовленные заранее выражения просто застревали у них в горле..."