Ужасны сновиденья наяву,
Когда, ополовинив ночь глотком,
Иду по дому тихо, не спеша
Паркета лёд измерить босиком.

Две тысячи иголок, словно рой
Безумных ос, пронзают позвонки;
Две сотни капель яда студят кровь,
От пальцев пробираясь вдоль руки.

И пурпурно-циановой юлой
Передо мною кружат небеса;
Пьют разум, но забыться не дают
Без счёта и без смысла голоса.

Но сна клепсидре, знаю, не успеть
Отмерить три часа из сотни лет,
Когда очнусь, не торопясь встречать
Проклятием ещё один рассвет.