Эта книга произвела на меня сильное впечатление. Она очень трогательная и уютная, безумно смешная, простая и глубокая, и очень-очень добрая. Я смеялась и плакала, когда ее читала. Мне очень хотелось скорее предложить ее своей дочери. И поэтому я стала с ней читать ее раньше среднешкольного возраста, на который рассчитана книга — в 7 лет. И мне было приятно, что она радуется и горюет вместе со мной, вместе с этой книгой. Потому что мне кажется, что из ребенка, который прочитал «Вафельное сердце», не может вырасти плохой взрослый.

Про что она? Про дружбу детей и детей со взрослыми, про сумасшедшее веселое озорство, про то зачем нужен папа, про первую любовь, про жизнь и смерть... Действие происходит на отдаленном Норвежском хуторе, главные герои — девятилетние друганы, соседи — мальчик и девочка. Девочка Лена — страшная сорванец и выдумщица, мальчик Трилле ведется на Ленины проделки, хоть иногда и трусит, потому как он же лучший друг. Чего только они не совершали: строили канатную дорогу между своими домами, организовывали ноев ковчег, затащив на катер кучу животных, пели на улице, чтоб заработать на мяч, устроили дом для престарелых лошадей и даже спасли старую клячу из горящей конюшни.

У Лены есть только мама, а у Трилле - и мама, и папа, брат, две сестры, дед и еще приезжающая в гости баба-тетя. Дед — он такой свой, все без слов понимающий, сообщник проделок. «Он самый-самый лучший в мире взрослый». Он может, взяв фонарик, подкраться к маме со словами «Руки вверх! Кофе или жизнь!» Он возит Трилле с Леной в ящике мопеда, хоть это строго-настрого запрещено мамой, а еще может нарядиться в невесту на Иванов день. Родная сестра деда — баба-тетя — запасная бабушка. По словам Трилле, он как увидел ее, так внутри стало тепло. Неугомонная, как дед. Однажды когда дед детьми играли в осаду от разбойников, а бабе-тете назначили роль старой дочери главаря разбойников, она выманивала их из дома своим фирменным способом — пекла вафли. Именно в честь названия ее вафель книга и названа. «Часто говорят, что лучше этого нет ничего на свете. Так вот лучше вафель бабы-тети на самом деле нет ничего на свете». Она вяжет всем на рождество свитера, а еще ей никогда не бывает страшно. «Потому что когда она спит, ее стережет Иисус» (картина над кроватью).

Герои этой книги встречаются с настоящими серьезными недетскими горестями. Это разлука друг с другом и потеря близкого человека. Часто от детей прячут такие темы, но это не значит, что дети не думают о них. А здесь о смерти написано как-то очень хорошо, очень легко. И даже когда и взрослые, и дети плачут, читая эту книгу, это очень хорошие слезы. «Я пообещал бабе-тете приехать, когда ляжет снег. В воскресенье пошел снег. И умерла баба-тетя». «- Дед, а правда, что баба-тетя на небе? Дед сидел в кресле-качалке в своем парадном костюме и смотрел перед собой. - Это ясно как день, дружище Трилле! Теперь у ангелов отличная компания. А мы тут... И больше он ничего не сказал... Я посмотрел на небо. Теперь там гуляет баба-тетя вместе с ангелами и Иисусом. Она наверняка подарила всем вязаные свитера на Рождество...»

В самом конце книги у Лены появляется папа. Причем изначально она никак не могла понять, зачем он нужен, а Трилле толком не мог объяснить и рассказал только, что папы едят вареную капусту. Это оказался ценный аргумент, так что Лена после этого даже написала объявление «возьму папу в хорошие руки...». Когда Лена уехала в другой город и Трилле невыносимо грустил, папа очень поддержал его. «В тот вечер мне было так грустно, что я вообще не знал, как жить дальше. И пока зимний ветер задувал на улице, а в доме все спали и видели сны, папа спел мне «Грустит папа, грустит сын». Мне было почти не видно его в темноте. Я только слышал. Внезапно я понял, для чего мне папа».

Я встречала на эту книгу много положительных отзывов, но и негативных тоже хватало. Главное обвинение в последних — это отсутствие изысканности и использование якобы нелитературных слов типа «навозный дождь» и «кучи какашек» на катере-ковчеге. Лично меня даже близко все это не покоробило. Все-таки описывается деревенский быт, и все это дела житейские, к тому же повествование ведется от лица 9-летнего мальчишки, который привык называть вещи своими именами. Второе обвинение — это использование жаргонизмов. Как жаргон воспринимаются фразы «бабушка в костюме выглядела как жирный пингвин», «если у тебя башка в брюхе, можно подсматривать в пупок», а еще слова «уродина» и «вонища». Если вы считаете, что этого нужно пугаться и от этого ограждать детей, то да, конечно, берегитесь и бойтесь этой книги.

Автора книги Марию Парр многие называют новой Астрид Линдгрен. Но, на мой взгляд, ее книги гораздо более взрослые. Там и проблемы встречаются недетские, и сами книги будут интересны до глубокой старости.