Существа его звали - Мастер Смерти
Он был близко знаком с Той, за левым плечом.
С той, что просто молчит и никем не вертит,
Но близка нам больше, чем кто-то ещё.

С той серьёзной и не понимающей шуток,
С той бессонной самой, но сулящей сон,
С той, чей лик каждый миг то красив, то жуток,
Говорящей любому, что он есть он.

Был знаком он, но не был запанибрата,
Он умел уважать и знал цену вещам.
Изменяет свой вес и объём многократно
Всё в присутствии той, что сама нища.

Слишком мало богатств сохраняет цену,
Отразившись в её прямых зеркалах,
Но зато в песок превращаются цепи
И иллюзии стен рассыпаются в прах.

Он учил тому, что любой есть воин,
Его главный враг и противник - он сам,
Кто себя победит - тот станет собою,
А кто Сам - тому ни к чему чудеса.

Зажигание взглядом, движенье предметов -
Это фокусы, чтоб развлекать детей,
Соблазнять девиц, вдохновлять поэтов,
И для прочих нелепых пред смертью затей.

Есть одна дорога - вперёд и прямо,
Есть одна любовь - к свободе от пут.
Посмотри под ногой - там череп Адама -
Даже он погиб, хотя очень был крут.

Существа не знали, как он был счастлив
Быть всегда иным, чем момент назад,
Никогда не спать, не кататься в масле,
Не владеть ничем, но всегда играть.

И считать себя много лет как мёртвым,
Потому не должным жить так как все,
Раз ты умер - ты срама не имешь тоже,
И никто тебя не загонит в сеть.

И когда Она косить приходила,
То брала лишь тех, кто был жизнью пьян,
Кто цеплялся за суеты стропило
И набитый цветной бумагой карман.

Урожай состоял лишь из тех, кто думал,
Что владеет всем, не поняв, что нищ,
Кто считает площади, ставки, суммы
И не видит, как вниз летит кирпич.

Но ему она тоже не улыбалась,
Не считая вечной улыбки костей
Ведь он был чужим, и к чему тут жалость?
И он сам - не кланялся даже ей.

(с) Ольга Арефьева