Простое ненавидит сложное только потому, что думает: оно такое же как я, но много выебывается. Простое - оно потому и просто, что неспособно вообразить что-то иное. Не может в себя вместить нечто, превосходящее его по размерам, а силясь вместить, деформирует и уродует. Это, пожалуй, основной признак простого, видимый невооруженным глазом.
Причем такого, которое простое, но при этом выебывается и корчит из себя сложное, действительно много. Это оно придумало "элитарность" и прочий пирдуха в таком роде, чтобы отличаться от остального простого по формальным признакам, иных-то отличий нет, а хочется! Простому звание сложного кажется очень почетным, оно сулит какие-то неведомые, но нажористые привилегии, - подсказывает ему хватательный рефлекс, который никогда не подводит.
Эта разновидность простого самая противная, потому что виртуозно имитирует повадки сложного, включая т.н. "творчество", с которым у них на поверхности часто все очень даже в порядке, а что глубины нет, так ее жаждать мало кому от природы дано, а в институтах этому не учат.
Но есть и настоящее сложное. Сложное потому и сложно, что способно вместить в себя гораздо больше, чем обещают его собственные размеры, потому что глубина - это такое измерение, которое, если уж есть, всегда - бесконечность. А по формальным признакам его не вычислишь, сложное редко рождается в "хорошей семье", далеко не всегда блестяще образовано и нечасто говорит как по писаному, хотя, конечно, случаются и такие удивительные совпадения.
Для сложного все простое:
- скучно
- опасно
и поэтому вызывает неприятие, то есть сюсюкать на тему всеобщего равенства сложное перестает, самое позднее, годам к тридцати, если до них доживет, что, мягко говоря, не гарантировано. Шансы сложного на выживание действительно не особо велики, потому что простого, которое его ненавидит, больше. Почти все вокруг простое.

И ладно бы тупо убивали, хотя случается и такое, но тогда хоть понятно, что делать: ховаться в погреб и добывать справку о простоте. Но обычно сложному угрожает не столько физическая смерть, сколько опрощение. И вот тут надо следить в оба.
Главное орудие опрощения - автоматизм (в самом широком смысле слова). Единственное противоядие - осознанность, причем не только действий и высказываний, но и внутренних процессов, особенно внутреннего монолога, останавливать который на пять минут в сутки в ходе медитации полезно, но крайне недостаточно.
Самый страшный симптом опрощения - довольство состоянием собственного ума и, гхм, духа. Ну, то есть, на самом деле главный симптом - остановка развития, но хрен кто себе скажет: "чой-то я остановился в развитии", - после того, как это произошло. А довольство своим умом и внутренний рев собственной правоты можно отследить, у всякого сложного есть хотя бы минимальный навык отслеживания себя, наблюдения за собой со стороны.
Единственное известное мне эффективное лекарство от опрощения - срочно найти себе бездну и всматриваться в нее, пока она не соизволит обратить на нас внимание. Ну да, цитатко замыленное, но лучше все равно не объяснишь.

И единственная хорошая новость в связи со всем этим, вернее, не новость, а давно известный факт, никуда от нас не девшийся - человек нестабильная система, причем в обе стороны, а не только в сторону опрощения, хотя тенденция, конечно, наблюдается, но тенденция - не приговор.

У меня все, пойду элитарненько возлягу на ложе.

(с) chingizid