Недавно ты сорвал ярко-желтый кленовый лист и дал его мне… На память… Ты хотел, чтобы я запомнила тебя, и нашу встречу, и день, проведенный вместе…
Но я запомню только то, что было потом, после этого…
Я запомню пустынную набережную, убранную осенью в янтарь, и плеск волн о гранит у моих ног… Я запомню, как медленным цветным пятном проплыл мимо меня рассыпавшийся сотнями лепестков букет, брошенный кем-то в воду… Как белая чайка пролетела надо мной в сером налитом дождем небе… И сигарету в дрожащих пальцах…
Я запомню легкую боль расставания и слабую горечь утерянной близости душ… Я уже знала, что мы расстанемся; что я буду вынуждена отпустить тебя. Но странно, эта неотвратимость наполняла все моё естество радостью. Неведомой мне доселе чистой радостью бытия с тонким чуть солоноватым привкусом настоящей свободы… Потому что именно тогда я, наконец, отстранилась от того, что мучило меня – от мыслей о тебе, от недосказанных слов и от жажды, собственнической жажды твоего рабства… Я поняла это, приняла все условия игры, и новое знание одарило меня легкостью…
Я запомню, как причудливо смешались в моей душе все краски и эмоции того дня… И собственную улыбку…
Я выкинула этот неродившийся гербарий… Мне больше не нужны знаки, чтобы что-то помнить.