Что рассказать? Немного подумав, решил не вдаваться в подробности копошения в мирских отходах сегодняшнего дня. Просто нет желания и интереса вспоминать, как я сегодня проснулся, как почистил зубы, употребил продукты питания в виде оладьев с вареньем и чаем. Нет тяги рассказывать о пешем пути на работу под зимнем свинцовым небом, и о преследующим моё лицо паром от выдыхаемого воздуха. Думаю, безинтересным будет описание того, как под влиянием каких то неведомых сил, на заводе, сразу в нескольких местах и в одно и тоже время был нужен в срочном порядке, и по понятным причинам не смог разделится физически на части, но когда пришло время tea-break, на это время я перестал существовать как служащий - традиция есть традиция. А история с Леной вообще лишена всякого разнообразия и не достойна дальнейшего описания, хотя, можно упомянуть, что мне таки удалось рассмешить сию девушку тем, что я невольно испугался и отдёрнул руку с неподдельным изумлением и лёгким испугом на лице, когда протянул руку, чтобы открыть дверь в которую громко постучали с противоположной стороны. Лена была свидетельницей этой сцены и, звонко, по девичьи мило - хохотнула, глядя на меня…..я моментально ушёл в астрал.
Исходя из всего этого, я не буду ничего писать об этом дне, а опубликую лучше текст песни мною уважаемого певца и поэта Б.Б.Гребенщикова. Думаю, что если бы я обладал исскуством стихосложения, и пережил времена, начиная со смерти Сталина и далее, я бы писал именно так.


Когда отряд въехал в город, было время людской доброты.
Население ушло в отпуск, на площади томились цветы.
Всё было неестественно мирным, как в кино, когда ждёт западня,
Часы на башне показывали полдень какого-то прошедшего дня.

Капитан Воронин жевал травинку и задумчиво смотрел вокруг.
Он знал, что все видят отражение в стекле и все слышат неестественный стук.
Люди верили ему как отцу, они знали, кто всё должен решить;
Он был известен как тот, кто никогда не спешит когда некуда больше спешить.
Я помню кто вызвался идти первым, я скажу вам их имена-
Матрос Егор Трупников и индеец Остриё Бревна,
Третий был без имени, но со стажем в полторы тысячи лет,
И прищурившись как Клинт Иствуд, капитан Воронин смотрел им в след.

Ждать пришлось не долго, не дольше чем зимой ждать весны.
Плохие новости скачут как блохи, а хорошие и так ясны,
И когда показалось облако пыли там, где расступались дома,
Дед Василий сказал, до конца охринев, - наконец-то мы сойдём с ума.
Приехавший соскочил с коня, пошатнулся и упал назад,
Его поднесли к капитану, и вдруг стало видно, что Воронин был рад,
И приехавший сказал - о том, что я видел, я мог бы говорить целый год,
Короче, суть в том, что кроме нас не знал, где здесь выход и даже мы не знали где вход.
А на каждого кто пляшет русалочьей пляской, есть тот, кто идёт по воде,
А каждый человек, он как дерево, он отсюда и больше нигде.
А если дерево растёт, то оно растёт вверх, и никто это не волен менять.
Луна и солнце не враждуют на небе, и теперь я могу их понять.

Наверное, птицы в небе, и рыбы в море знают кто прав,
Но мы знаем, что о главном не пишут в газетах и о главном молчит телеграф.
И может быть город, назывался Мальпасо, а может быть Матрёнин Пассад,
Но из тех, кто попадал туда, ещё никто не возвращался назад.
Так что нет причин плакать, нет повода для грустных дум,
Теперь нас может спасти только сердце, потому что нас не спас ум.
А сердцу нужны небо и корни, оно не может жить в пустоте,
Как сказал один мальчик, случайно бывший при этом,- отныне мы будем не те.
(БГ "Записки капитана Воронина")

Улыбок всем желаю, современники!
В колонках играет: ППК - Перезагрузка

LI 3.9.25