Сегодня видел принцессу.
Ехал с ней из Ставрополя. Она была одета в желтое трикотажное платье, которое намного не дотягивало до колен сверху. Её губы похожи на губы Анжелины Жоли. Нижнее бельё черного цвета. Это я увидел, когда она клала ногу на ногу, или слегка, но достаточно чтобы увидеть, приподнимала подол платья, чтобы отмахнуться от жары. Волосы её были аккуратно взлохмачены. Было такое чувство, что они не мыты, однако это было не так при внимательном рассмотрении. Глаза пепельного цвета и слегка блестели, словно от недосыпа, или похмелья.
Когда она вошла в вагон пригородного поезда, я краем глазом отметил, что она молода, стройна, летняя, красива, в общем - прекрасная принцесса. Она ещё спросила, не занят ли здесь, потом аккуратно вытерла салфеткой запылившееся сиденье.
В течении двадцати минут не решался посмотреть на неё, и когда это произошло, мои предположения оправдались. Я старался не смотреть на неё, но глаза предательски скользили по её вытянутым ногам вниз с текста книги, которую читал, вверх от ступней, через голени, почти неприкрытые бёдра, округлостей от грудей, до прекрасного лица с этими обворожительными губами. Возникала мысль пересесть на другое место, но это бы бросилось в глаза, да и стоило пожертвовать спокойствием душевным ради общества с таким созданием. Тело её было загорелым и притягивающим. Сначала она начала читать книгу, потом бросила и, прикрыв глаза, стала выглядеть спящей. Мне представилась возможность рассмотреть её по подробней, но этого не сделал. Чувствовал бы себя подглядывающим. Только изредка смотрел на неё, но и в эти моменты был ловим взглядом внезапно открывающихся её глаз. В основном смотрел в сторону на пожилую женщину.
На большой стоянке она взяла сумку и вышла. Книга, оставленная ею на сиденье, свидетельствовала о продолжении нашего совместного пребывания в пути. Когда продавали билеты, не расслышал названия её места прибытия. Во мне боролись противоположные желания: чтобы она сошла на моей станции и чтобы этого не произошло. В первом случае мне бы пришлось что-то предпринять. Но этого бы не произошло. Слишком красивая и нереальная она для меня.
Вернулась она с той же маркой минеральной воды, что была и у меня. Это было здорово.
После стоянки она продолжала сидеть с закрытыми глазами с наушниками-вкладышами в ушах. Я тоже слушал музыку из плеера. Мои ноги были расставлены в стороны, а её вытянуты между моими. В один момент она открыла глаза и что-то сказала. Я тут же выбросил из ушей музыку и она повторила: "Если вам будут мешать мои ноги, возьмите их и нежно переставьте немного в сторону." Меня блокировала паника что ответить. Сначала хотел сказать, что понял, потом собрался сделать комплимент её ногам и "отбросить всякую мысль", что они могут мне помешать. Даже возникло намеренье взяться за эти ноги немедленно переставить их; но в результате "угукнул" и качнул головой. Да ещё и не улыбнулся.
Я сошёл, а она продолжила свой путь, теряясь от меня в далёком пространстве. До сих пор чувствую себя опустошённым. Успокаиваю себя тем, что всё равно не сделал бы первый шаг.
Можно было бы с ней заговорить на той большой стоянке, взять номер телефона. Или пригласить сойти в моём городке. Можно было бы продолжить ехать с ней до её дома и проводить, отбросив "безбашенно" вероятность встречи в возможным её мужчиной. Пригласить на море, наконец (прошу прощение за тавтологию), как никак отгулы ещё есть.
Не воспитал я в себе мужчины, теперь вот плачу.

LI 5.8.17