Мы с Надей и Андреем идем по рынку Ханоя в поисках джетфрута. В ноздрях смогом висит смесь устричного соуса, дыма, кожи, фруктов и чего-то такого, что я не могу понять, но именно этот запах возникает у меня, когда я вспоминаю о Вьетнаме. В ушах звучит «Атомная Леда» Екатерины Гопенко.

 

Я бегаю вокруг мультиварки и думаю, нужно ли добавить в бигос еще зиры или аромат, которым уже пропиталась вся квартира, достаточно силен? В колонках сменяют друг друга композиции Итико Хасимото и Кейко Мацуи.

 

Архангельск. Я смотрю на небо. Оно затянуто тучами, но местами появляются просветы, тогда виден серп солнца. Пока еще очень яркий. Какой-то мужик в телогрейке перелезает через поручни «ракеты» и становится рядом со мной. «Вот скажи, стало темнее или нет?» - внезапно спрашивает он, сощурившись смотря на небо. «Так точно станет», - отвечаю я ему и даю свои очки. Через них серп виден совсем четко. «Даааааа, красота. Когда еще такое увидишь», - вздыхает мужик, отдает мне очки и идет куда-то в сторону подсобок. Я ежусь от холода и перетанцовываю с ноги на ногу. В такт The Yellow Tinker, которые звучат в наушниках.

 

Вы поворачиваем и идём колонной мимо моста Немцова. Я не могу отделаться от построения фантастического рассказа об альтернативной истории http://www.liveinternet.ru/users/interbahus/post355103073 . А в голове вертится «20th Of July» немецких антифа-фолк-панков Across The Border. Интересно, можно ли надеяться на наше 20 июля?

 

Едем с Морозовым к Вологде. Уже совсем поздно, а ехать еще с сотню километров. Миша разогнался по кочкам до 120 км/ч, а я примерно раз в 2-3 минуты смотрю в скайп, чтобы не пропустить сообщение о том, как прошла операция. В ушах по кругу звучит Fuga 9 Астора Пьяццоллы. Кажется, что это одна нота, которая просто вертится на месте, будто ей не сидится, и она хочет вырваться за пределы нотоносца.

 

Безвылазно сижу в скайпе, читая длиннющую и захватывающую ненаписанную книгу истории жизни. Что? Где я? Фестиваль? Ярославль? Тверь? Конференция? Глупости какие, отстаньте, мне хорошо -) В ушах... Ой, да не помню я, отстаньте ) 

 

Мы сидим на скамейке в одесском аэропорту и ждем такси. Анька рассказывает, как терзала какую-то тетку с таможни, а у меня в голове совершенно ожидаемо крутится одна из мелодий Сергея Ейбога. 

 

Аленка кормит козу у какой-то полузаброшенной церквушки в горах над Котором. Я подпрыгиваю повыше и тяну ветку шелковицы, чтобы сорвать ягоды посочнее. Под какую-то из композиций Кирилла Покровского.

 

Хруст под ногами. Вокруг кромешная темнота, я иду с фонариком по асфальтовой беговой дорожке, выцепляя, высасывая из темноты звуки. Над дорожкой раскинул крону дуб, здесь никто не бегал уже с год. Поэтому асфальт засыпан сухими желудями, хрустящими под ногами. Только что я сидел в нашем «офисе» с Анькой и Гюнтером, писал какую-то новость. А теперь вздрагиваю от шороха ежика, который копошится там, под дубом. В голове просто орет "Песня про кота" группы «Никого нет дома».

 

Моросит мелкий дождь. Мы с Лешей после моей работы поехали к нему на дачу. Мы стоим под сливовым деревом и в полной темноте собираем сливу. Чтобы через пару часов дома делать из ягоды тягучую основу для ткемали. В голове – саундтрек Ёко Канно к Uncharted Waters, я давно его искал.

 

Чиатура. Мы с ПетяТаней медленно едем в канатке. Перед нами – огромная крепость в скале, марганцевый завод. Петя побледнел и смотрит на дырку в полу. Через нее видно, как очень далеко по дну оврага течет черная речка. Я не слушаю в данную секунду альбом Coming Home от Electrix, но он вертится в голове не переставая )

 

Я объясняю Аньке о том, что такое "Элайнмент", а в душе отвратительное ощущение, что NN ведёт себя очень, очень, очень неправильно. В наушниках - "Точка" "Краснознаменной дивизии имени моей бабушки". 

 

30 декабря, Янеда, мы делаем пряничный домик. В углу трещат дрова в печке, а у ног трётся кошка. На душе - песня "Рождество" группы "Уленшпигель".