Губы у Кармайкла жесткие, как и он сам. Уступать никто из нас не собирается, и поцелуй превращается в поединок. Господи, Патрик, да когда ты последний раз целовался по-человечески?! Мы оба тяжело дышим, но я замираю, когда мы соприкасаемся членами.

– Пат?

Не поздно еще столкнуть его с постели. Не поздно все обратить в шутку. Не поздно – встать и достать из кармана пальто «Питон». Но я не хочу. И знаю, что убивать моего чертова адвоката не буду. Не сейчас. Быть может, когда-нибудь потом...

Очень скоро оказывается, что ведет он, не позволяя мне шевельнуться, не позволяя порой даже вдохнуть полной грудью. И это, блядь, заводит меня так, как никогда и ничто не заводило. К слову сказать, ни о какой крови, ни о каких расчлененных трупах или чьей-нибудь вспоротой пизде я не думаю. Я думаю...

Я не думаю – я толкаю свой хуй ему в ладонь, впиваясь ему в шею губами, пару раз даже зубами.

– Перевернись.

Не просьба – хриплый приказ, не подчиниться которому невозможно. Я не думаю о Ike Behar, Berghoff, Valentino... Я не испытываю желания говорить о манере исполнения Фила Коллинза, о проблеме голода в странах третьего мира, о преимуществах “Nell’s” перед «Пастелями», о косметическом салоне Gio или вложениях Робертсона. Я не думаю о совещании и о том, в чем на нем будут Макдермот, Керрутерс или Ван Паттен. Я просто до офигения, до рези в животе хочу, чтобы этот чертов сукин сын меня выеб. Приехали...

Я был к этому готов, но чисто теоретически. Между теоретическим знанием о болезненности анального секса для мужчин и практическим хуем в вашем заднем проходе, согласитесь, есть разница. Это было чертовски больно. Я не мазохист, блин. Но прежде чем я открыл рот, чтобы сказать об этом, что-то неуловимо изменилось, перешло на качественно новый уровень, и вот уже Патрик Бейтман готов убить не за то, что с ним делают, а в том случае, если с ним это делать перестанут...


(c) Abyss de Lynx, "American Psycho Pat"
В колонках играет: David Bowie - Holy Holy

LI 5.09.15