[показать]
Досталось мне тут интервью с ним по поводу "Догвиля". Довольно, я бы сказал... Новый фильм
скандально известного датского кинорежиссера Ларса фон Триера "Догвилль" на
сегодняшний день, по оценкам критиков, лидирует в каннском конкурсе. Сам фон Триер
скрылся от журналистов на отдаленном от Канн мысе города Антиб. Там его и настиг
кинокритик ГАЗЕТЫ Антон Долин.

- "Догвилль" называют антиамериканским фильмом. Вы
согласны с этим определением?
- "Антиамериканский" - сильно сказано. Я не чувствую,
что мой фильм - антиамериканский. Да, я настроен критично по отношению к США, мне не
нравится, как там обращаются со слабыми и бедными людьми, - за это отвечает
государственная система. Однако к пропаганде близки только финальные титры под песню
Дэвида Боуи, которые сопровождаются фотографиями времен Депрессии. Самое забавное,
что все эти фотоснимки - собственность американского правительства; они сами
фотографировали людей в те годы, а теперь эти кадры находятся в свободном доступе,
никакого копирайта на них не стоит. Это замечательно интересно: самый
антиамериканский материал есть плод деятельности самих американцев.

- Если бы это
зависело от вас, как бы вы хотели изменить Америку?
- Прежде всего я бы избавился от
оружия массового поражения. Потом начал бы кампанию "Освободите Америку!". Честно
говоря, я удивлен тем, что так мало журналистов обвиняли меня в нападках на США. Это
хорошо, потому что я не делал антиамериканский фильм. Как и в случае с "Танцующей в
темноте", которая вовсе не была направлена против США. В моих фильмах нередко
случаются ужасные вещи, где бы ни происходило действие.

Я хочу всего лишь спасти
Америку! Поверьте, для меня это настоящая страна неограниченных возможностей, очень
красивая, где живут хорошие люди. Но, по-моему, что-то в Америке не так. Дело не в
Буше. Он, конечно, полный идиот, но я не думаю, что он самостоятельно принимает
решения. Человек, который может обратиться к нации одиннадцатого сентября и сказать:
"Ужасно, что эти люди погибли!" Кто, кроме американцев, сочтет это достаточным?
Президент констатирует, что случилось что-то ужасное... Я на месте американцев был бы
разочарован. Но я уверен... нет, я не уверен ни в чем. Кроме того, что не поеду в
Америку.

- Трудно ли было заполучить Николь Кидман в свой фильм?
- Нет, все шло
своим чередом. Я послал ей сценарий, а потом получил утвердительный ответ. Ничего
общего с Вуди Алленом, у которого знаменитые актеры снимаются, - не знаю уж, из каких
соображений. Может, они его жалеют? И все терпеть не могут у него сниматься, но время
от времени делают это. Николь же, кажется, сама хотела работать со мной.

- Николь
Кидман сказала, что ей иногда приходилось трудно на съемках...
- Я так не думаю.
Просто у меня специфическое чувство юмора. Может, она не поняла какую-то из моих
шуток?

- У вас опять сыграли Стеллан Скарсгард, Жан-Марк Барр и Удо Кир. Почему вы
постоянно возвращаетесь к ним?
- Это как семья - Удо, Жан-Марк и Стеллан. Я стараюсь
включать их в каждый свой фильм, хотя даю им порой совсем крошечные роли. Я говорю
Удо: "Послушай, старик, посмотри на себя в зеркало: ты не можешь быть главным героем!
Гитлера или Дракулу еще сыграешь худо-бедно, но на этом придется остановиться". Он
всегда со мной спорит.

- Как происходил кастинг остальных артистов, среди которых
немало знаменитостей?
- Если я выбираю людей для своего фильма, они должны быть
известными - просто для того, чтобы и я о них хоть что-то знал. С какой стати
приглашать в свой фильм того, с кем ты не знаком? Помню, как долго и сложно
происходил отбор актрисы на главную роль в "Рассекая волны", пока мы не нашли Эмили
Уотсон. Кастинг - не моя сильная сторона. Надо, знаете ли, выбирать, куда направить
свой талант. Что касается кастинга "Догвилля", то я убежден: постоянную аудиторию
Николь такая картина вряд ли заинтересует. А кто такой Бен Газзара, не знает
большинство потенциальных зрителей. Хотя лично для меня он бог во плоти. Если бы меня
спросили заранее, кого я хочу на роль отца Тома Эдисона, я бы сразу ответил: Филиппа
Бэйкера Холла, он фантастически талантлив. А он с ходу согласился на мое предложение.
Хотят работать со мной - пожалуйста, нет - до свидания.

- Каково было управлять
шестнадцатью актерами, которые почти постоянно одновременно находились на съемочной
площадке?
- Очень нелегко - было невозможно уделять внимание всем, и это меня
постоянно расстраивало. Общими усилиями мы справлялись.

- Остальные два фильма
предполагаемой трилогии, несмотря на все сложности, вы снимете в том же стиле?
-
Точно в том же самом - так что готовьтесь: будет дьявольски скучно.

- Еще больше
мела на полу вместо декораций?
- Или еще меньше!

- Кстати, откуда взялось название
"Улица Вязов", помеченное мелом на полу сцены?
- Из компьютерной игры. Я очень часто
играю в видеоигры, особенно в одну, которая мне безумно нравится. Она называется
Silent Hill, выпущена в формате Playstation-2. И есть там улица Вязов, проходя по
которой необходимо убивать всех подряд. Оттуда я название и позаимствовал. Потом я
узнал, что в Скалистых горах нет никаких вязов... Что же касается фильма "Кошмар на
улице Вязов", то я о нем только слышал, а сам не смотрел.

- В последнем кадре
вместо пометки мелом на полу внезапно возникает настоящая собака. Почему?
- Это как
доказательство той темы, которую я эксплуатирую в "Догвилле". В школе мне хорошо
давалась математика, особенно доказательства разного рода теорем. В кино - то же
самое.

- А зачем фиктивные звуки несуществующих хлопающих дверей?
- Изначальная
идея была такова, чтобы создать пространство, максимально приближенное к
театральному. Звуки давали впечатление реального мира, а хлопающие двери служили для
обозначения пространства. Но атмосфера по ходу съемок усложнилась, и теперь вы можете
как угодно объяснять эти звуки.

- Чем был обусловлен выбор музыки для фильма?
- На
такой подбор музыки меня вдохновил "Барри Линдон" Кубрика, как и на многое другое: я
имею в виду свет, деление на части, голос от автора. Я использовал уже существующую
музыку, слегка переписанную самими исполнителями. Барочная музыка - Вивальди и многие
другие - выбрана просто потому, что мне она показалась подходящей для такого фильма.
Что-то театральное: маленький оркестрик играет старинные мелодии.

- А что на вас
еще повлияло кроме Брехта и Кубрика?
- Наверное, многое, но я стараюсь об этом не
задумываться. Я пытаюсь закрыться, отгородиться от мира на пару недель, пишу не
останавливаясь, пока сценарий не будет окончен. А потом не меняю ни слова. Так я и
работаю. Хотя уверен, что на меня повлияли многие, включая Уолта Диснея.

- Фильм
длится три часа. Действительно ли предусмотрено создание укороченной версии?
- Да,
это записано в контракте: ее длительность не превысит двух часов десяти минут. Но
надеюсь, что во всех странах, где выйдет фильм, будет показана и полная версия тоже.
Она и есть настоящая, главная. Надеюсь, люди пойдут смотреть именно ее.

- В
"Догвилле" вы нарушили буквально все правила "Догмы-95" - к счастью, там не было
ничего сказано об использовании закадрового голоса...
- Нет, но звук было необходимо
записывать синхронно, и значит, закадровый голос был невозможен. Что касается
"Догмы", то ее правила сводятся к запрету всех вещей, которые мне по-настоящему
хотелось бы делать! То есть "Догма" - изощренный метод самобичевания.

- Создается
впечатление, что в "Догвилле" встретились герои ваших предыдущих фильмов: молодой
идеалист из "Эпидемии" или "Европы" и девочка с золотым сердцем. Так ли это?
-
Пожалуй, можно так сказать. Тома в следующих фильмах уже не будет, потому что он
мертв: другими словами, в традицию это не превратится. Не так уж много у меня
персонажей - сами знаете, если смотрели другие мои фильмы. Это как в шахматах: у вас
есть ферзь, конь, другие фигуры, и вы постоянно перемещаете их по доске, туда-сюда.
Так я пишу и буду, пока не умру. Вряд ли мне удастся изобрести кого-то нового.

-
Эти персонажи похожи на вас?
- Все мои персонажи - это я сам и есть. Грэйс и Том в
том числе. Особенно Том - маленькая пародия на Ларса фон Триера.

- Вы не ходите в
кино, которое раньше очень любили. Почему?
- Не смотрю никаких новых фильмов и
надеюсь продолжать в том же духе до самой смерти. Видел, правда, "Магнолию", и мне
очень понравилось.

- Кажется ли вам, что каждая следующая ваша картина прогрессивна
по сравнению с предыдущей?
- Становиться более зрелым с каждым фильмом было бы
здорово, но, увы, это не так. В каком-то смысле я вынужден работать постоянно -
поэтому так и поступаю. Я хотел бы ничего не делать, но для меня это невероятно
сложно. Я работаю, я учусь, процесс не останавливается. Впрочем, в данном случае я
сделал фильм хотя бы отчасти политический, а это, скорее всего, и есть знак зрелости.


- Насколько для вас важно удивлять аудиторию снова и снова?
- Ничего не знаю о
публике, но я хочу удивлять самого себя. А еще - делать такие фильмы, на которые с
удовольствием ходил бы в кино сам. Хочу нравиться себе, шокировать себя, доказывать
себе, что способен на что-то. Буду рад, если зрители в этом ко мне присоединятся.

-
Но как же вам удастся получить удовольствие еще от двух фильмов, выдержанных точно в
том же стиле, что и "Догвилль"?
- Это обет, который я дал себе. Не могу жить, не
придумав для себя правила... Пусть небо обрушится на меня, если я его не исполню.

-
И Николь Кидман сыграет в двух следующих фильмах трилогии?
- Она хочет этого,
сомнений нет, но сказать "я не прочь сняться у тебя" недостаточно: надо подписать
контракт. Тут, в Каннах, она сказала об этом не всерьез. У нас с Николь сложились
отличные отношения, и мне она необходима для всех трех фильмов. Если она откажется
трижды сыграть Грэйс, то я не возьму ее во второй фильм: в этом случае роль Грэйс
исполнят три разные актрисы. Пока что мы планируем приступить к съемкам второй
картины трилогии будущей зимой.

- А что будет с Грэйс, героиней Николь?
- Надеюсь,
что умрет она в глубокой старости.

- Действительно ли вы написали новый манифест
для документальных фильмов?
- Как-то меня спросили об этом, и я ответил: "Да, было
бы здорово разработать свод таких правил". Мне часто кажется, что документальные
фильмы важнее художественных. В любом случае важно уважение не столько к зрителям,
сколько к реальным персонажам документального кино. Мы постоянно эксплуатируем их, и
это нехорошо. Вот я и попытался придумать несколько правил - ничего особенного, по
правде говоря. Например, черные заставки между эпизодами, чтобы пометить монтаж -
главное средство манипуляции. Маленькие детали, чтобы очистить жанр.

- Вы хотели бы
сделать документальный фильм?
- С удовольствием сделал бы это, хотя сейчас моя
голова полна Вагнером и мне пока не до того. Но это не навсегда. Что касается
документальных фильмов о съемках фильмов художественных, то в них надо бы включать
всю правду, от и до... только, увы, это невозможно. Поэтому чаще я делаю
художественные фильмы.

- Скажите пару слов о сценарии, написанном для Томаса
Винтерберга, "Дорогая Венди".
- Это тоже про Америку. Фильм о пистолетах. О
человеке, который так любил свой пистолет, что назвал его Венди.

- А что случилось
с вашими планами продюсировать порнофильмы?
- Я не продюсер - идея была в другом:
делать порнофильмы, продюсерами и режиссерами которых были бы женщины. Отличная была
идея, но она не сработала. Таких женщин оказалось безумно сложно отыскать.

- Когда
же у вас остается время на видеоигры?
- На них я трачу время, которое мог бы
потратить на просмотр других фильмов; вместо этого играю в Silent Hill. Игра, кстати,
крайне жестокая и наверняка американская. Мои дети меня не понимают, они предпочитают
игры с автомобильными гонками.

- Для многих сегодня вы - образец современного
режиссера. Как вы сами относитесь к таким оценкам?
- Так вышло, что, явившись в этот
мир, я обнаружил, что могу делать фильмы и контролировать то, как эти фильмы
делаются... или как минимум я хочу контролировать. Я одержим, делаю все по-моему. А
еще я изучил потрясающую технику: как дурить голову актерам. Не говорите им об этом.