Канонник Михаил

Канноник Михаил жил в 9 веке. В 11 он уже подрос, окреп, приосанился, в 13 написал первый трактат и поднял первые три восстания, участвовал в движении исхихастов в 14, после падения Константинополя скрылся в неизвестном направлении, а где-то к 1755 году выпил свою юбилейную милионную бутылку кизиловой водки. В 21 век он вошел вполне уже зрелым, опытным и разумным сороколетним мужем. Самой выдающейся частью его бренного тела была борода, которая была у него изначально и которую он никогда не брил и не стриг, согласно постановлениям вселенских и поместных соборов. Брови были густые и сросшиеся, и почти соединялись с бородой. Сам он был довольно приземист, коренаст, но вместе с тем это был видный мужчина с широким лбом и глубокоми глазами. За все эти годы он успел поучаствовать в разных событиях, о некоторых из которых жалел, и считал ошибками своей юности, о других же вспоминал с гордостью. Собственно по причине беспокойного и рассеянного характера, он лез с удовольствием во все и сразу и редко что-либо доводил до конца. Правда цель у него все таки была, и он ее даже отчасти осозновал в своих туманных предрассветных видениях.
Так он стоял у истоков Реформации, и был первый, кто нашептал Лютеру первоначальные наброски этого, как ему тогда казалось перспективного проекта. Первоначально он думал, что т.о подорвет основы католицизма и освободит христианство от этой опасной ереси. Однако поняв, что, благодаря природной тупости бюргерского сынка Лютера, реализацию проекта взяли на себя другие, совершенно противоположенные силы, канноник очень быстро был вынужден отойти от него и даже тактически поддерживать католиков. Именно тогда он впервые понял, что вероятно надо действовать не в одиночку, а собрать группу единомышлеников, но тогда эта была лишь смутная догадка, которая пришла к нему перед сном, однако не успела засесть в его мозгу. Неудачи не особо ослабляли пыл канноника, т.к он действовал оперируя задачами и целями на века, что давало ему возможность проявлять гибкость, тактические отступления и фланговые маневры в больших дозах. Так в период Французской революции он поочередно помогал то революционерам, то контреволюционерам, в глубине души не сочуствуя ни тем ни другим, однако учитывая опыт обоих. Термодорианцев он правда ненавидел особо.
В 20 веке он отметился во многих движениях. Он был тайным членом партии эсеров и участвовал в разоблачении предательства Азефа, был помощником Савинкова и помогал ему в написании его сочинений, а также разработке наиболее нашумевших терактов. Правда правой рукой (канноник был отчасти левшой) он же телепатически помогал и черносотенцам. Февальскую революцию он встретил с нескрываемым отвращением и окончательно разочаровавшись в эсэрах, не долго думая, по некоему озарению внушил Ленину и Троцкому план социалистической реовлюции, который превоначально поверг в шок чуть ли ни всех соратников Ильича. Именно последнее лучше всего свидетельствует об особом просихождении этого плана. Дело в том, что канноник, благодаря своей выверенной веками византийской логике, понимал, что восстановлением монархии Февральскую Революцию убить невозможно, и оттого его хитроумный план предпологал уничтожение революции и реакцию посредством новой революции, что ему отчасти и удалось.
Уже в 60-ые годы Михаил вдохновлял студенческие бунты, и даже играл в группе The Doors. Он оказал определенное влияние также на Лед Зеппелин, правда как бы мимоходом и не особо воодушевляясь этим участием. Известно во всяком случае, что две песни последних: Stairway to Heaven и Achilles Last Stand написал именно он.
И вот однажды октябрьским, все еще теплым византийским утром канноник Михаил понял, что наконец пора делать что-то свое, запускать свой сосбственный проект, минуя посредников. И он реил поделиться нвой идеей со староассирийским офицером Спартаком. Все эти годы Спартак был единственный с кем он общался. Общение заключалось в опустошении большего количества кизиловой водки (ничего иного канноник не пил) и в диспутах на темы о стратегиях войны в расчете на 1500-2000 лет.