Врасплох: «Вы первый у меня», —

смущенно прошептали губы…

Ого! Тут даже однолюбы

зажгутся горячей огня!

В глазах, опущенных слегка,

был любопытства отблеск тайный,

и угол простыни крахмальный

сжимала тонкая рука…

 

Румянец легкий на щеках,

волненье в бисеринках пота,

и плохо скрытая забота

не выдать потаенный страх…

От неожиданности фраз

и необычности сюжета

решил, не чудится ли это?

Но нет, реально и сейчас!

 

Снять напряжение бы мне,

но сердце, компаньон неверный,

стучало: первый, первый, первый…

Как перфоратор по стене!

Воспоминаний целый сонм

нахлынул почему-то грустно…

Любовь – особенное чувство,

возносит, если в унисон

 

туда, где пульс быстрей секунд

экстазом поднимает к звездам,

где каждый друг для друга создан,

и воедино мир и бунт…

И там звучат тогда слова

журчаньем вод в пустыне жгучей,

восторгом от сирен созвучий,

хранящих счастья острова!

 

Пусть я сейчас совсем чужой

и для нее совсем не молод,

чем, по-хорошему, не повод

возликовать на миг душой!

И я простил ей все, что снес:

неопытность, царапин малость,

от позы, скованной, усталость,

парфюм дешевый для волос…

 

Все это, право, ерунда,

одно лишь главное – я первый!

Есть повод успокоить нервы!

Еще есть силы, хоть куда!

Свершив с оплатой ритуал,

я ощутил, как Казанова,

что всемогущ и молод снова,

и, напевая, быстро встал…

 

Победно улыбаясь дню,

съев пуд свой, надо думать, соли,

она метнула деньги в столик,

свернув за мною простыню.

И уходя, успел постичь

другой я голос у девчонки –

уже уверенный и звонкий:

«Пожалуйста, как будем стричь?»

 

[700x439]