Перечитывая "Об отношениях Эго и бессознательного" Юнга, я наткнулся на упоминанием Юнгом романа Альфреда Кубина "Другая сторона" которую он приводит в пример как один из наиболее ярких примеров описания реальности воображаемого мира, хотя и с точки зрения Юнга воспринятого излишне пассивно, "художнически" без активного участия Эго. Упоминание меня заинтересовало, и я вспомнил что эту книгу я купил не далее чем три месяца назад. Я начал её читать.
Книга - настоящее открытие! Я не говорю о колоссальном влиянии которое эта книга оказала на современников (в том числе Кафку, Гессе и Манна) и что именно в этом романе мы можем видеть первоисточник литературного модерна, раскрывающего бессознательное человека. От первой и до последней строки - книга это путешествие в царство бессознательного, царство снов, мир где "остановился прогресс" то есть мир предыдущей мифологической стадии. Вместе с главным героем мы проходим путь от очарования страной грез к ужасу перед хаосом.
Книга совершенно потрясающе передает модель, алгоритм распада любых психических структур. Падение начинается с гибели фигуры Анимы и появление АнтиБога противостоящего создателю страны Грез Патере (который по интересной закономерности назван "Американцем" видимо в силу того что Американцы всегда являются экраном для проекции гипертрофированной рациональности). Явным становится распад после появления гипертрофии образов животных (бык увидев бойню растерзал мясника) заполнивших столицу Фантазии. Кульминация - почти ницшеанская "Смерть Бога" что будь это психологическим процессом я бы предположил опасность психотического затопления. Однако произведение искусства далеко не всегда выражает бессознательное самого творца - скорей творец подобно медиуму транслирует состояние коллективного бессознательного на данный момент.
С моей точки зрения, "Другая сторона" поистине пророческая книга, книга которую следует читать вместе с "Так говорил Заратустра" Ницше и "Красной книгой" Юнга.
Что печально - сейчас ТАК не пишут. Если литература во времена Юнга по его наблюдению делилась на "Провидческую и психологическую", в современной литературе провидческие экземпляры полностью исчезли (пожалуй ранний Мамлеев последний и единственный) а основная дихотомия находится между психологической (зачастую эрзац психологической) и социальной. Для меня социальная литература всегда была скучна до тошноты, но увы, - современный писатель на 90 процентов будет социальным писателем, в то время как писатель первой половины двадцатого века либо провидец либо хотя бы психолог.