Те, кто нынче рулит самым большим осколком великой державы - победительницы, удивительно умело во всякую праздничную бочку мешают свою ложку дёгтя. Воистину праздник со слезами на глазах.

На параде на Красной площади впереди Знамени Победы шествует ельцынско-власовский триколор. Ещё бы! Ведь старому алкоголику с компаний удалось такую державу завалить! Небывалая в истории пиррова победа. Нынче президент российский личный подвиг совершил – защитил от своей охраны ветерана, вздумавшего поближе подойти. Наверное, ему за это впору «георгия» выдать.

Лукашенко вполне резонно заявил, что победа была общей – всего советского народа и нечего её приватизировать. Действительно, белорусы заплатили страшную цену – погиб каждый четвёртый. Мой отец, майор медицинской службы, участник обороны Москвы, рассказывал мне, что рядом с ним столицу защищали бойцы из всех союзных республик. Сейчас на День победы их внуки приходят на демонстрацию с фотографиями своих дедов – участников той войны. Но нет даже на демонстрации коммунистов флагов республик Советского Союза. А ведь в тех жалких осколках великой страны сохранилась память об общей Победе, о том, как мы все вместе были непобедимы.

В этот день красную демонстрацию опять пустили по задворкам шествовать, зато под колокольный звон – в полдень в Высокопетровском монастыре ударили в колокола. И опять проглотили – не впервой, даже ответа на лестнице нет. Другим красным митинг не разрешили – у Собянина своё видение этого праздника – у него ведь так красивенько, так всё схвачено.

В рядах демонстрантов попробовали горячие ребята что-то не то, по мнению власти, проскандировать – их в кутузку.

По Тверской несколько часов шествовал «бессмертный полк». В моей семье, считая всю родню, двенадцать участников войны. Трое погибли, трое получили тяжёлые ранения и ненадолго пережили войну, хотя успели сделать много полезного после неё. Я понимаю тех, кто хочет в этот день вспомнить родных-участников войны. На фотографиях у них разный возраст – одним удалось дожить до старости и увидеть гибель державы, за которую проливали кровь, другие, навсегда остались молодыми, как на фотографиях. Портреты прабабушек и прадедушек несут дети, на тротуаре я видела очень пожилую женщину с двумя фотографиями, со струящимися по щекам слезами. Время от времени по рядам прокатывался многотысячный крик.

Я могу понять этих людей, но в шествии, в которое власть подгребает под себя, где несут триколоры воинства Власова, где президент, мимикрирующий под патриота, делает вид, что сливается с народом, участвовать не буду. И собянинскую праздничную кашу не буду есть – поперёк горла встанет.

В изувеченном голом сквере у Большого театра, когда-то утопавшем в пышных кустах сирени, а теперь «украшенном» кривыми хилыми экзотическими уродцами, на столбах повешены названия фронтов. Нарядные, золотом на бархате. Но ветеранов здесь в этот день мало, наверное, меньше, чем названий фронтов – унесли годы. Молодёжь раздаёт им цветы, но в руках остаются охапки - некому. Скоро останется только память.

Нужно, чтобы нас и тех, кто идёт за нами, память не поводила. Чтобы помнили: когда народ был един и была перед ним велика цель – он был непобедим.

Нина Нечаева