Это не печальная история, это даже не история, это даже не приналежит вашему хваленому времени.
Оно не поместилось в моей голове, и лишь сумело слегка уцепиться мезинцем за сердце. Спасибо, что ты рядом, не моя не печальная не история.
Не отрицание...лишь намек на присутствие не словестного, нечеловеческого.
Я его не могу описать, я лишь могу шепотом, повернувшись лицом к стене, едва приоткрывая губы, произнести некое подобие утверждения:
-Оно есть...
И тут же понимаю, ничего не произошло, мои слова не изменили ничего. Лучше молчать.
Утром будет дождь, но ты его не увидишь, ты будешь спать, думая, что волшебство само тебя найдет.
Единственная тюрьма, в которой я несвободна, это тюрьма слов.
Настоящая боль, это когда приходится просовывать чувство через игольное ушко мыслей и вышивать черным по белому буковки...буковки...
Я повязана обязательствами перед культом слова, перед этой величайшей религией, я должна произносить слова. Даже молчание не спасает от хаоса слов и названий, запирающих форм, изящных оков мыслей.
Думая о великих мыслителях, я хочу верить, что им было больно размышлять, я хочу верить.
Но чувство, возвеличенное мной, не является ли тем же словом для чего-то более тонкого?
Быть может я также вызываю чье-то негодование своими чувствами, и кто-то запирает сердце в попытке не чувствовать меня и моих пустых ощущений.
Как хорошо, что слова здесь бессильны, что чувства здесь едва уловимы. Как хорошо, что вы меня не поймете, не причислите мое скромное озарение к числу ваших словестных домыслов.
Но я буду рада, если хоть на мгновение ваша душа встрепенется.