КОРНЕЙ ЧУКОВСКИЙ. ДВЕ ДУШИ М. ГОРЬКОГО

ПЕРВАЯ

     Неужели  молодость  Горького  и  вправду  была так  мучительна?  Когда

читаешь его  книгу «Детство», кажется, что читаешь о каторге:  столько  там

драк, зуботычин, убийств. Воры и убийцы окружали его колыбель, и, право, не

их  вина, если он не  пошел их  путем. Они усердно посвящали ребенка во все

тайны своего ремесла — хулиганства, озорства, членовредительства. Упрекнуть

их в нерадении нельзя: курс  был систематический и полный, метод обучения —

наглядный.  Мальчику  показывали  изо  дня в  день  развороченные черепа  и

раздробленные  скулы.  Ему  показывали, как в голову женщины вбивать острые

железные шпильки,  как  напяливать на  палец  слепому  докрасна  накаленный

наперсток; как  калечить  дубиной  родную мать; как  швырять в родного отца

кирпичами, изрыгая на него идиотски-гнусную ругань. Его рачительно готовили

в каторгу, как других готовят в  университет, и то,  что он туда не  попал,

есть величайший парадокс педагогики.

     Старинные семейные традиции  требовали  от  него  этой  карьеры. Среди

самых  близких  своих родных он  мог  бы  с  гордостью  назвать  нескольких

профессоров  поножовщины,  поджигателей,  громил  и убийц. Оба его  дяди по

матери,— дядя Яша и  дядя Миша,— оба до  смерти  заколотили своих жен, один

одну, а другой двух,  столкнули жену его в прорубь, убили его друга Цыганка

— и убили не топором, а крестом!

(Вся статья в приложении)