Во время Революции достоинства украинское общество проявило чудеса самоорганизации. За 8 лет войны сети взаимопомощи и самообороны расширились и укрепились. Когда началось вторжение, невиданное по масштабам и жестокости, украинцы оказались готовы

Мы поговорили с активисткой из Харькова Викторией Яливец. Она занимается документированием военных преступлений (сотрудничает с организацией Truth Hounds) и помогает с эвакуацией (в сотрудничестве с "Украинскими рубежами"). Второй по величине украинский город захватчики с 24 февраля безжалостно обстреливают из систем залпового огня, бомбят с самолетов, применяют крылатые ракеты. По данным на 7 марта, в Харькове и области погибли 133 мирных жителя, в том числе 5 детей.

8 марта 2022 года, 6:30 утра.

- Вика, где вы сейчас и чем занимаетесь?
- Я со своей семьей сейчас нахожусь в доме под Харьковом. Не только по причине относительной безопасности, но также потому, что я занимаюсь вывозом людей из Харькова на своей машине - вначале привожу их сюда. Этот поселок под обстрел пока не попадал, хотя сюда уже несколько раз прилетали носители от "Смерча".

российские войска подошли со стороны Белгорода и точечно прорываются со стороны Пятихатки, то есть с севера - северо-востока. И вот теперь они пошли со стороны Балаклеи - Изюма. Нельзя сказать, что они хорошо контролируют эти территории. Скорее это некие "прорывные" ударные группы. А направление в центр Украины наши держат хорошо.

Я не могу сказать, что в Харьковской области спокойно, поселки бомбят. Под Мерефой, например, есть поселок Яковлевка, километров 40 от Харькова. По нему нанесли удар. Там жило 600 человек, 45 домов - все в труху. Зачем они это сделали, я не понимаю. Я не могу сейчас назвать точную цифру пострадавших, но от самого села практически ничего не осталось.


Яковлевка после бомбежки. Фото: МВД Украины

- В Харькове большие разрушения?
- Да, очень. Я занималась документированием военных преступлений на Донбассе и в Азербайджане. Так вот, на Донбассе такого не было, там в основном стреляли из минометов и артиллерии. Здесь же минометы просто не добивают, поэтому город обстреливают "Градами", "Смерчами", "Ураганами", неуправляемыми ракетами с самолетов. Подозреваю, что баллистические ракеты есть тоже.

Я сейчас не могу работать на местах разрушений, потому что занята вывозом людей. Но я вижу масштабы - это даже не Гянджа (город в Азербайджане, подвергшийся обстрелам с применением баллистических ракет и реактивной артиллерии в октябре 2020 года, во время карабахской войны. - Ред.). Там я видела дома, в которые прилетел "Эльбрус" (снаряд из ракетного комплекса Р-17. - Ред.). Здесь разрушений больше. Подозреваю, что это те самые авиабомбы на полтонны. С такими неразорвавшимися снарядами уже не раз фотографировались местные жители. То есть на расстоянии в полкилометра от взрыва выбиты стекла.

Удары наносятся и днем и ночью. Ночью, как правило, летит авиация. А днем каждый раз, когда я заезжаю в город, практически в каждой его части слышны взрывы.


Сотрудники Службы ЧС с неразорвавшейся фугасной бомбой

- Что с эвакуацией? Хотят ли люди покидать город?
- Централизованной эвакуации нет, потому что нет гарантий безопасности. Как показывает практика Мариуполя, Бучи, Ирпеня и Гостомеля, гражданских российские войска выпускать не собираются. Они обстреливают эти "коридоры", и организовывать массовый вывоз просто опасно. Пока работает железная дорога, она вывозит людей. Из Харькова каждый день едет порядка 25-30 тысяч человек. Но это город с почти 2-миллионным населением. Сейчас на железной дороге гораздо больше порядка, чем было вначале, полиция работает, поездов стало больше, и уехать реально можно.

С другой стороны, это не так просто, потому что дорога тяжелая, есть люди лежачие, которые не могут стоять в поезде (да, большинству приходится ехать стоя). Есть маленькие дети, многодетные семьи. Мы занимаемся как раз такими сложными случаями. Есть, наконец, животные, которых люди не хотят бросать. Практически каждая семья, которую я вывожу, забирает с собой котов и собак.

Мы стараемся ехать от точки до точки, потому что из-за очень большого потока машин дорога занимает много времени. Тот путь, который раньше занимал у меня 3 часа, теперь может потребовать 8-10. Плюс комендантский час, который в разных областях действует по-разному.

- "От точки до точки" означает, что у вас волонтерская сеть какая-то? Вы их с рук на руки передаете?
- Да, именно так.

Как правило, люди стараются держаться до последнего. В самом начале, когда уехать было гораздо проще, мало кто выезжал. То есть уезжать стали те, кто потерял все, у кого разрушен дом, или есть дети, или лежачие старики, или критическая медицинская ситуация - например, инсулинозависимые диабетики.


В харьковском метро

Понимаете, подвал затягивает. Люди привыкают сидеть в подвалах, и вытаскивать их оттуда оказывается все сложнее. Им кажется, что подвал - безопасное место, пока есть хоть какая-то еда. Например, мой психотерапевт вывез наконец свою семью. Они 11 дней сидели в Харькове. Сперва у них закончилась вода в кране. Потом отрубили электричество и они остались без связи. Наконец, прошлой ночью во время обстрела у них повыбило все окна, а тут еще снег пошел, и в квартире стало просто невозможно находиться. Уверена, что если бы не это, они бы еще остались.

Многие мои знакомые активисты вывезли свои семьи и детей, а сами сейчас находятся в городе.

- Чем они занимаются?
- Волонтерят. Организовывают логистику, закупки, доставку, сбор средств на помощь теробороне, ВСУ. В Харьков очень сложно доставить гуманитарные грузы из-за постоянных обстрелов, а еще сложнее распределить. Много людей погибает в очередях за продуктами и лекарствами в аптеках. Гигантские очереди на несколько часов. Сейчас работа магазинов уже более-менее налажена. Крупные супермаркеты стараются как-то пополнять свои запасы самыми разными путями, но маленькие магазины в микрорайонах закрыты, поскольку у них нет своих поставщиков или они раньше закупали товары через Киев. Те же предметы гигиены - как правило, импортные. Аэродромы для грузовой авиации разбиты, никто не летает. Железная дорога работает, но не хватает рук, чтобы все это организовать логистически. То есть продукты, лекарства и гигиену достать можно, но очень трудно и, главное, опасно. Мой знакомый погиб от обстрела в то время, как стоял в очереди за водой в районе 4-й неотложной больницы.

Волонтеры закупают гуманитарные грузы на более спокойных территориях с лучшим снабжением, находят водителей, готовых везти эти грузы в Харьков, а уже в городе распределяют среди нуждающихся. Этим занимается достаточно много людей. Среди моих знакомых почти нет тех, кто бы заботился только о своих семьях.


Тушение жилого дома в Харькове после российского ракетного удара

- Что вас больше всего впечатлило в последние дни?
- Честно говоря, все сливается в один бесконечный день. Пожалуй, сильнее всего поразили наши коммунальщики и Служба чрезвычайных ситуаций. Они просто монстры! В мирное время ты ждешь сантехника несколько дней, можешь долго сидеть без горячей воды или отопления. Но сейчас все работают 24/7. Я не знаю, где они берут силы. Да, когда спасатели под обстрелом тушат дом, наверное, это одно из самых сильных впечатлений. Точно так же медики. Люди по 5 суток не отходят от пациентов, это что-то из области невероятного.