Я умер зимним вечером. С неба падал тяжелый белый снег, испражнениями неба тяжело ложился на промерзшую землю, белесыми личинками хрустел хитином панциря под стопой припозднившегося прохожего - вот он, дом, скорей бы, в тепло... Дома у меня не было. Как скверный шут, тепло, которое за 27 лет я успел урвать у этой жизни было настолько мимолетным и случайным, что лишь подчеркивало обертоны одиночества, открывая все новые и новые глубины бездны имя которой отчаянье. Жить не хотелось. Умереть не получалось. Идиотская привычка жить циркулировала по венам, со скрежетом вырывалась из сердца, впитывалась и отравляла своей извращенностью каждую клеточку тела. Как живое воплощение безумия я метался от мысли к мысли, от слова к слову. Боже, если бы кто-то знал как я ненавижу того человека, что придумал речь. Эти жалкие звуки, буквы которые должны выражать, но уводят нас лишь в лабиринты смыслов, ранят лицемерием клише и ни на йоту не выражают того, что происходит внутри нас. И эхом - вопрос...