Это цитата сообщения alla_sumeny Оригинальное сообщение

Мой отзыв о книге «Имя розы» - Умберто Эко

Учёный по истории средневековья, культуролог Умберто Эко "сконструировал" исторический роман с элементами детективного жанра о событиях в бенедиктинском монастыре Италии 14 века. Произведение имеет острую антиклерикальную направленность и подано в виде мемуаров одного из персонажей: "память о дивных и ужасающих делах, каковым выпало мне сопричаститься в зеленые лета". Благодаря детективному жанру, автор ярко и динамично раскрыл проблему зла и есть даже посыл к современности: "Повествую verbatim лишь о доподлинно виденном и слышанном, без упования проницать сокрытый смысл событий и дабы лишь сохранились для грядущих в мир (Божиею милостью, да не предупреждены будут Антихристом) те знаки знаков, над коими пусть творят молитву истолкования".
Книга пронизана таинственностью, чувством приближения неотвратимого: со смаком описывается серия загадочных убийств за "священными" стенами и красной нитью проходит мысль, что борьба с инакомыслящими в средневековье, в конечном итоге, выливалась в борьбе церкви за власть, в том числе и мирскую.
"Папа же был недоволен, вероятно почуяв угрозу своим притязаниям, ибо готовился, как единоличный глава церкви, воспретить империи избирать епископов, при этом сохранивши за собою прерогативу коронования императоров".
Имена главных героев - инквизитора Вильгельма Баскервильского и его молодого друга, послушника Адсона - посыл к произведениям Конан Дойля, а повествовательная линия - к захватывающим сюжетным коллизиям романов Агаты Кристи. Вильгельм своей проницательностью и наблюдательностью напоминает Шерлока Холмса, Адсон же, по пытливости похож на друга и помощника Холмса, доктора Ватсона.
Надо заметить, что книга не для лёгкого чтения и требует определённого уровня интеллектуальной подготовки. Чтобы "мощно и в тему" взыграла палитра средневековья, сюжет изобилует событиями исторического характера, перифразами из Библии, долгими диспутами на религиозные темы, описанием монастырского быта, архитектуры монастырских строений с подробнейшим разбором различий монашеских орденов, их конкуренции за главенство, а также и повествованием о греховной жизни обитателей "святого" места.
Динамика разворачивающихся событий основана на своеобразном контрасте. С одной стороны - размышления о вере, святости, воскресении (не без элементов иронии и сарказма)...
"...удержать их от греха может только вид какого-нибудь идола, обычно носящего имя святого. Они сильнее боятся Св. Себастиана и Св. Антония, чем Христа. Когда требуется, чтоб на некое место перестали мочиться все кому не лень, как это заведено у итальянцев, – а они в этом смысле мало отличаются от кобелей, – там малюют Св. Антония с деревянной палкой, и это зрелище усмиряет любого, кто было пристроился помочиться. Боюсь, что таким манером итальянцы по милости их проповедников дойдут и до вторичного язычества… Они уже сейчас перестали верить в грядущее воскресение плоти…"
В грядущее воскресение души, (коль уж о том пошла речь), но ни в коем случае "не плоти".

С другой стороны - в монастыре убивают одного за другим в жутко-извращённой форме монахов : "...все множились трупы зверски убитых монахов"; "в Аббатстве свободно промышляет злая воля". Рай и ад в монастыре сосредоточились в одной плоскости: "Я не понимал, где нахожусь: в аду или, наоборот, в раю, устроенном по представлениям Сальватора, в раю, залитом мясными соками и трепещущем от жареных колбасок. Но не было времени задумываться, где я, потому что орава каких-то недомерков, каких-то карапузов с огромными, вроде ушатов, головами, взявшись непонятно откуда, накатилась на меня, потащила за собой в трапезную и впихнула силой в двери".

Cena Cypriani, рукопись 1496 года, вариант текста Рабана Мавра, Университет Джонса Хопкинса.

Выше приведенный отрывок из сна Адсона в чём-то созвучен с булгаковским описанием бала у сатаны. В "Мастере" описывается инфернальный мир, а во сне Адсона - это Киприанов пир, этакое "странное", если не сказать хуже, произведение, сложенное в IX в. как "развлекательно-педагогическое" пособие, "облегчающее" ученикам монастырских школ запоминание священной истории (которую они и в глаза не видели), но, в то же время, чудовищно искажающее Библию, как в кривом зеркале.
Каким же это надо быть ярым слугою сатаны, как же это надо не любить Бога и не уважать Его Слово, чтобы появилось у автора вдохновение и желание написать чудовищный пасквиль на Слово Божье, только для виду запрещённый среди послушников, на самом же деле, активно читаемый, пересказываемый и многократно переписываемый благодарными учениками, любителями "клубнички" своего времени.
Сюжетом является грандиозный пир, организованный царём Иоилем в Кане Галилейской. На пиру сходится множество персонажей Ветхого и Нового Завета из разных эпох, при этом их характеристики и поведение самым неожиданным образом перекликаются с текстами Библии. На этом пиру сходятся "персонажи" от Адама и Евы до Христа и апостолов. Такая "подача" библейских текстов превращает «всю священную историю в материал для изображения причудливого шутовского пира». Угадывается и циничный намёк на притчу Христа о брачном пире у Бога, и на вечерю Господню, накануне Христова ареста и распятия. Сплошное глумление над текстами Священного Писания. Понимание нюансов текста требует от читателя не только владения средневековой латынью, но и хорошего знания Библии:
"Во главе стола находился Аббат, наряженный, как на праздник, в облачении из расшитого пурпура. Он вздымал свою виду, как скипетр. С ним рядом Хорхе, держа огромный кубок, тянул вино, а келарь, в одежде Бернарда Ги, набожно читал из книги, сделанной в виде скорпиона, жития святых и отрывки из Евангелий. Но во всех в них рассказывалось о том, как Иисус потешался над Апостолом, втолковывая ему, что он-де есть камень и на этом бесстыдном камне, катящемся по равнине, и придется ему основать свою церковь. Звучали и слова Св. Иеронима, толкующие Библию, о том, как Господь собирался обнажить зад Иерусалима. И на каждом стихе, прочитанном келарем, Хорхе с громким хохотом ударял кулаком по столу и орал: «Ты – будущий аббат, клянуся божьими потрохами!»"


«Сатурналии», Эрнесто Бьонди, бронзовая копия 1909 года, Ботанический сад Буэнос-Айреса.
Идут сплошные перифразы из Библии, перекрученные до полного "наоборота": "Тут Аббат гикнул: «Тащите, блядины дети!» И в трапезную вторглась новая толпа святейших лиц, которых я распознал мгновенно. Одеты они были кто скромно, кто роскошно. Во главе этой ватаги возвышался Сидящий на престоле, и это был Пресвятый наш Господь..." Гротеск на гротеске. Хороши католики! Вместо Библии, их ученики изучали "святотатственную, богохульственную пародию Священного Писания". Вот и объяснение, почему к трагическим результатам приводят подобные "эксперименты" над душами неискушённых юношей в монастырских школах. Вильгельм говорит Адсону: "Твой сон опровергает все заповеди, которые в тебя вдолбили". Именно "вдолбили", а не написали их на скрижалях своей души.
Постепенно, глава за главой, автор подводит читателя к выводам, что описываемый монастырь - скопище страшных, похотливых, алчных людей, "сумасшедший дом", как назвал это место один из его обитателей. И сколько таких "домов" было тогда и есть в наше время... Напрашивается вывод: зачем они вообще нужны? Если там очень даже легко можно сгубить свою душу.

Аббат не допускает никого в Храмину, где находится монастырская библиотека: "После вечернего стола Храмину замыкают, и доступ туда строжайше запрещен…"; "Только библиотекарь имеет право двигаться по книжным лабиринтам, только он знает, где искать книги и куда их ставить, только он несет ответ за их сохранность". Из Слова Божьего монастырское начальство сделало тайну, да такую, что даже монахам оно было недоступно: "...нам надлежит оставаться на защите достояния христианского мира, сиречь Божия слова, кое дадено от Него Его пророкам и апостолам, и кое отцы наши повторяли благоговейно, не изменяя в нем ни звука..." И только лишь "избранные" сопричастны к Божественной тайне. Избранные - это, конечно же, руководители церкви: "Перед наступлением грядущей тьмы мы единственный факел света, единственный светлый луч над горизонтом. И покуда стоят эти священные древние стены, мы должны пребывать на страже Святого Слова Господня…"

Сейчас-то известно, что Иисус Христос не делал из Своего Слова тайну. Он говорил, пребудьте в слове Моём... И вы познаете истину и будете свободны от греха (Евангелие от Иоанна 8:31,32). В наше время Библия стала самой издаваемой книгой в мире. Есть только один способ познания истины: исследование Писания. А в те страшные времена за чтение Библии могли и на костёр отправить с предварительными жуткими пытками.

В романе представлен философский подтекст вопроса веры, смысла жизни. Каждый может увидеть и оценить по достоинству то, что для него важно. Кого-то заинтригует детективная линия, кто-то больше всего оценит описания культуры того времени, политики, литературы, кого-то шокирует подноготная жизни в монастыре, а кого-то посетят мысли о вечных ценностях именно потому, что далеко не богоугодные вещи происходят в монашеской обители... Значит, Бога надо искать где-то в другом месте... И не таким образом.
Два главных героя-антипода - Вильгельм и Хорхе. Первый ищет истину, во многом сомневаясь, второй же, отлично понимает, в чём она - в Слове Божьем. Но, находясь во власти религиозных догматов, Хорхе нетерпим и резок в своих суждениях. Почти все действующие лица в романе кажутся странными и подозрительными. "В Храмине пахнет недомолвками, все что-то скрывают". О монастырской библиотеке ходят пугающие слухи, что там витают призраки, видятся миражи в кривых зеркалах и курятся травы, вызывающие страшные галлюцинации. Не для того ли, чтобы отпугнуть от библиотеки любопытных? "И лишь библиотекарь, понимающий смысл расстановки томов, по степени доступности данной книги может судить, что она содержит – тайну, истину или ложь. Он единолично решает, когда и как предоставить книгу тому, кто ее затребовал, и предоставить ли вообще". И кажется, что никому не развязать запутанный клубок интриг, тайн, убийств вплоть до жутко-парадоксально финала...
Сюжетная линия подобна лабиринту монастырской библиотеки и ведёт читателя по своеобразному "лабиринту" суждений с выводами: "Никто не должен. Никто не может. Никто, если и захочет, не сумеет. Библиотека защищается сама, она непроницаема, как истина, которую хранит в себе, коварна, как ложь, в ней заточенная. Лабиринт духовный – это и вещественный лабиринт. Войдя, вы можете не выйти из библиотеки". Зловеще звучат эти слова Аббата и настраивают на тяжёлые предчувствия.
А со двора раздаётся душераздирающий вопль, так напугавший Вильгельма. Но на этот раз - это крики несчастных свиней перед тем, как их заколют.
Те, кто, казалось бы, должен был жить в постах и молитвах в этих стенах, - сытно и обильно питаются блюдами из свинины. И о предсмертном крике умирающих под ножом скотника животных Аббат заметил вздрогнувшему Вильгельму: "Не эта кровь должна вас заботить".
Автор не скупится на описания инквизиторских истязаний "подозреваемых в ереси" перед аутодафе: "...когда его начали пытать, он кричал от боли, кричал даже он, как слабая женщина, как теленок, кровь лилась из всех его членов, а его перетаскивали с угла на угол по городу и терзали его постепенно, чтобы показать, до чего живуче под пыткой отродье дьявола, а он хотел умереть, умолял, чтобы его прикончили, но умер он слишком поздно, он умер только на костре, и был он тогда уже каким-то обрубком кровоточащего мяса".
И цепь всех этих чудовищных событий, одно за другим, происходит на фоне благочестивых размышлений, дискуссий и даже богословских споров основных персонажей, которые тихо "мочат" друг друга и всё рассуждают о "путях Божьих"...
Днём монастырские обитатели занимаются повседневными делами: кто-то трудится в скриптории, переписывая книги религиозного содержания, ответственный за медицину собирает целебные травы, повара с помощниками готовят наваристую монастырскую еду, в назначенный час монахи читают псалмы и даже молятся, накинув свои куколи, а вот под покровом ночи... Там происходят дела другого плана. На территорию монастыря (с известной целью) допускаются молоденькие и голодные мирянки, готовые отдаться "святым отцам" даже за требуху - остатки от разделывания туш. Потом же, пойманных в блуде девиц могли приговорить к костру. Неет.. сами монахи, конечно же, ни в чём не виноваты! Это всё только они, ведьмы и еретички. На костёр этим грешницам самая и дорога. "А потом скопом накинулись на ее тело, валили на нее испражнения, пускали ей ветры в лицо, мочились ей на голову, блевали ей на грудь, рвали ей волосы, совали ей между ног зажженные факелы. Тело девицы, прежде такое нежное и красивое, теперь разлагалось, разваливалось на мелкие частицы и разлеталось по ковчегам и хрустальнозолотым реликвариям крипты". Так вот откуда берутся "святые мощи", которые потом фанатично "лобызаются" любителями мощей.
А Содом и Гоморра? Это к тому, что содомского греха, отнюдь, не чуждаются монахи-"христолюбцы". А один из них даже сказал Вильгельму, пытающемуся расследовать все эти убийства, что в этих стенах далеко "не все мужчины" (по виду) на самом же деле являются мужчинами. Что он имел в виду? Намёк ясен. И для многих это не секрет, но, тем не менее, все спокойно к этому относятся. Вот так... Праздный ум - мастерская дьявола. Ум, не занятый мыслями о Боге, не направленный на познание истины - всегда будет находиться в поражении. Тем более, что Божью истину в монастыре тщательно скрывают и даже убивают из-за неё. В Библии сказано, что Иисус Христос обличал фарисеев, которые лишь только на словах верили в Бога, на самом же деле, они отреклись от Божественной силы и познания истины.
И ещё один отрывок из сна Адсона: "И все приговаривали, что не бывало другого такого развеселого аббатства, и Беренгар задирал всем одежду, как мужчинам, так и женщинам, и целовал каждого в промежность"...

Грозным предостережением для читателя звучит описание страшных последствий блудной жизни и, в целом, грешного состояния души: "Со всех сторон, со всех стенок крипты теперь мне подмигивало, подхихикивало, пришептывало и манило к себе, то есть к смерти, это макроскопическое тело (блудницы - добавление моё - А.Г.), растащенное по реликвариям и окладам и, тем не менее, единое в своей обширной иррациональной целокупности, и оно было тем самым телом, которое во время вечери обжиралось и бесстыдно выплясывало, но сейчас оно казалось мне бездвижным в неприкосновенности своей глухой, слепой гибели".

Так чем же, в итоге, всё заканчивается в этой необычной книге? Раскрыты ли убийства и их причина? Найден ли маньяк или же группа преступников? Под подозрение попадает почти каждый персонаж. Возможно, что все эти преступления - элементарное сведЕние личных счётов между монахами-мужеложцами? Когда главный персонаж, расследующий эти убийства - иезуит Вильгельм - был уже близок к окончанию следствия, то его самого и его юного помощника сам Аббат теперь стал гнать из монастыря почти в шею... Неужели Аббату стало известно имя преступника? Или же он отсылает их, видя, что они уже слишком близко подошли к раскрытию преступлений, и гонит их поскорее, не желая "выносить сор из избы", дабы эта история не получила огласки? Вот как! Аббат скорее заинтересован сохранить хорошую репутацию монастыря, чем раскрыть серийные преступления. А может быть, он сам и есть тот страшный мордер? "Убийца ли он или несчастная обреченная жертва – в любом случае он не желает, чтобы по ту сторону гор распространились порочащие сведения о жизни здешнего святого содружества. Убивай сколько хочешь монахов, только не тронь честь монастыря…" Нет, ни в коем случае "навозные кучи" посреди "благороднейшего дома" нельзя показывать посторонним! Атмосфера в монастыре накаляется до предела. Все ищут какого-нибудь врага или же козла отпущения, все подозревают друг друга, над всеми нависла зловещая тревога. Все будто чувствуют, что аббатству грозит большое несчастье. А завтра, по настоянию Аббата, расследующим все эти убийства - Вильгельму и Адсону - надо покинуть монастырь. Но это только завтра... сегодня же ещё есть время, осталось несколько часов...

Возможно, кто-то заинтересуется этим бестселлером 80-х годов 20 века и узнает всю правду до конца...)

Мораль: "Антихрист способен родиться из того же благочестия, из той же любви к Господу, однако чрезмерной. Из любви к истине. Как еретик рождается из святого, а бесноватый – из провидца. Бойся, Адсон, пророков и тех, кто расположен отдать жизнь за истину. Обычно они вместе со своей отдают жизни многих других. Иногда – еще до того, как отдать свою. А иногда – вместо того чтоб отдать свою".

Но разве фанатизм - это любовь к истине?

"От розы увядшей остаётся лишь имя ее".
Вот и смысл названия романа.

*****
Дополнение: "Такое свободное обращение с библейскими сюжетами и образами не рассматривалось как нечто неприемлемое. Архиепископ Рабан Мавр был весьма строгим и ортодоксальным церковником: тем не менее он не увидел в «Киприановом пире» ничего кощунственного. Наоборот, он сделал свою сокращённую редакцию и посвятил её Лотарю II. В своем посвящении он написал, что данное произведение может послужить королю «занимательным чтением» (лат. ad jocunditatem). Поэтизированная версия «Киприанова пира» и вовсе была сделана по прямой просьбе папы Иоанна VIII для представлений на Пасху.

Однако наиболее острых филиппик от верующих «Киприанов пир» удостоился уже в Новое время. Например, католический лексикограф из Франции Артур Лапотр в 1912 году написал:

<…> Только одно заключение можно сделать из явственной бессодержательности или же расточительной глупости большей части измышлений: что они суть продукты ума скверного писателя, наверняка имеющего известный запас библейских знаний, но полностью лишённого таланта и вкуса. <…> Не следует ли сделать логическое заключение, что тот был ведом злыми помыслами по отношению к священным текстам христианской религии?" источник

А. Григорьева

Серия сообщений "Писатели":

Часть 1 - Крошка Цахес.
Часть 2 - Поэзия влияет на нашу жизнь...
...
Часть 11 - Кубики Набокова
Часть 12 - «Сёстры Ричинские»
Часть 13 - Мой отзыв о книге «Имя розы» - Умберто Эко
Часть 14 - Распутин русской философии и публицистики
Часть 15 - Стихия Пастернака.
...
Часть 17 - КОРОЛЬ ПОЭТОВ
Часть 18 - ВЕЧЕР У КЛЭР. Концепт любви.
Часть 19 - Дыхание сосен и тихоокеанского ветра