![Дмитрий-Мельников[1] (700x700, 194Kb)](http://img1.liveinternet.ru/images/attach/d/3/158/71/158071383_DmitriyMelnikov1.jpg)
Поэт Дмитрий Мельников
Отъезд Веры Полозковой из России стал, пожалуй, единственной «громкой» эмиграцией среди поэтов в 2022 году. Это не означает, что русская поэзия не остается разделенной «самой в себе», но разделение пока неглубокое и не затрагивает «несущие стены». В Москве одновременно существуют такие выдающиеся поэты, как Сергей Гандлевский (участник легендарной группы «Московское время») и Евгений Рейн (которого Бродский называл своим учителем). И этой географической идиллии не мешает тот факт, что у первого на аватарке в социальных сетях стоит желто-голубой флаг, а второй подписал письмо в поддержку спецоперации.
Данный обзор вообще не про политику, потому что авторы из, казалось бы, «враждующих лагерей» встречаются на страницах литературных журналов. Взять для примера «Знамя», № 3 за 2022 год (это март, как вы понимаете). Здесь в разделе «сюжет судьбы» – Гандлевский, а в рубрике «поэзия» –Светлана Кекова, не раз проводившая вечера в поддержку «Новороссии». И если называть имена «китов», на которых всё держится, первой стоит упомянуть Кекову, поскольку она создает настоящие шедевры:
Наши судьбы на небе решаются,
и любая судьба — как звезда…
Но когда в декабре совершается
в мире таинство снега и льда,
мы, как сказочник Андерсен в Дании,
в заколдованный прячемся лес —
и трепещут сердца в ожидании
неожиданных, странных чудес.
И сквозь таинство вечного холода,
сквозь незримый морозный туман
видим мы, как на площади города
плачет Андерсен, Ганс Христиан.
Но русские поэты XXI века отнюдь не пребывают «в заколдованном лесу», делая вид, что за окном их дома (хоть в столице России, хоть в Иерусалиме или Нью-Йорке) ничего не происходит. «Ах, Голливуд мой, Голливуд, /пустой холодный кинозал./ Ты мне так много показал, /ты мне так много предсказал» ₋ пишет поэт Игорь Караулов, выдвигая тезис о том, что диффузия западной масскультуры и отечественной культуры – губительный процесс. Но у Караулова своя версия выхода из ситуации, когда нас продолжают учить любить запретные плоды Америки:
Я поджигаю кинозал,
мне ничего уже не жаль.
Я знаю маленький секрет,
как свечи делают из букв
и башни падают, как будто
не в силах молвить слово "нет".
К каким событиям двадцатилетней давности здесь отсылка, догадайтесь сами.
Понятное дело, что поэты не могли не отразить в своих произведениях происходящее на Донбассе вот уже восемь лет, и такой же по насыщенности нарративный ряд, но впрессованный в сто с лишним дней СВО.
Я ломал это время руками, как сталь,
целовал его в черные губы,
напиши про любовь, не пиши про печаль,
напиши, что я взял Мариуполь.
Эти строки принадлежат популярному преимущественно в социальных сетях поэту Дмитрию Мельникову. В них очевидна параллель с Ильей Кормильцевым («Я ломал стекло, как шоколад в руке»), но уже с другой, актуальной региональной привязкой и рифмой-намеком: «сталь», то есть «Азовсталь».
В преддверии Дня Победы поэт и переводчик Дмитрий Артис создал текст, в пространстве которого земля распахана «украинским градом», и по ней за отступающим неприятелем мчится русская бронетехника:
Бегут без оглядки, кто лесом, кто садом,
теряют портки и портянки,
но мы уже близко, но мы уже рядом
на русском обугленном танке.
Бегите по краю хоть в дальние грани,
поймаем и скрутим в баранку.
За каждую рытвину русских окраин
ответите нашему танку.
Летели мы по рвам и рытвинам
За душегубами вдогонку.
Тянулись тучи с промежутками,
И сами, грозные, как туча,
Мы с чертовней и прибаутками
Давили гнезда их гадючьи.
Заграждений сминая осоку,
Не боясь ни кнутов, ни облав,
Потянулись к родному востоку.
Посылали которую роту.
Только тридцать четвертый конек
Прорывался к далекому фронту.
Русский путь и тернист, и колдобист,
На земле наказанье отбыв,
Мы прорвемся, не так ли, герр оберст?
Серебренные вещим знаменьем,
На ту сторону выйти сумеем,
Рядом с Господом, следом за ним.
Для полноты картины нельзя не сказать, что стихотворения создаются и в противоположном, оппозиционном стане – как вещи сиюминутные, так и имеющие шанс в будущем стать частью поэтического канона. Во многих текстах, появившихся после 24 февраля, звучит (или скорее воспевается) «культура отмены». Например, в стихах Татьяны Вольтской (признана инагентом в РФ) возникают «платочек потрепанный синенький» и «пернатый Бернес». И даже такие «лобовые» высказывания:
Россию отменят. Вместе с Пушкиным и Толстым.
Когда рассеется дым
Над Украиной...
Причем далее в списке «отмененных» автором из Санкт-Петербурга попадают Пастернак, Чехов, Мойдодыр, Щелкунчик и много еще кто, если прочесть большую подборку. И что перевесит на чаше истории: написанное Вольтской или получившие неоспоримое бессмертие творцы русской культуры – вопрос риторический.
Явление совершенно иного плана – стихотворения киевского поэта Александра Кабанова. Который, к слову, несмотря на нападки «патриотов», стоически продолжал писать на русском языке и отстаивал право русскоязычной поэзии Украины на существование. В недавний текст «Я сжимаю в троеперстии круглый ползунок луны» Кабанов, лауреат «Русской премии», вложил, и этого нельзя отрицать, антироссийские смысловые линии. Это, к сожалению, реальность, и такой теперь будет чуть ли не вся украинская поэзия. Но здесь же высказано сожаление о том, что кризис в отношениях двух стран получил такое развитие:
вы, двоюродные братия, пригласив встречать рассвет —
заключили нас в объятия и сломали нам хребет.
В первую очередь в этом тексте бросается в глаза упрек (и даже тема национальной мести, если обратиться ко всему тексту), но в тени остается отсылка к «Скифам» Александра Блока, то есть к русской культуре (только у Блока хрустел скелет европейцев в «азиатских» лапах русских). И остаются незамеченными слова о том, что украинцы и русские – братья (двоюродные, троюродные – не важно). И этот тезис можно будет в будущем сделать если не «точкой сборки», то хотя бы «точкой восстановления»...
продолжение следует
Источник: «Вещий клич» русской поэзии - МК (mk.ru)