Несколько недель назад купила диск с фильмами Тарковского. Не потому, что кто-то посоветовал посмотреть, а почувствовала, что хочу, чтобы он у меня был. Я понимала, что просмотреть скопом все эти вещи мне не удастся, и даже хочется-то как-то неосознанно-неуверенно. Но я доверяю своей интуиции. Если взгляд остановился на этих названиях, значит, я доросла до знакомства с этими фильмами.
В тот день один мужчина удивился моему выбору - сказал, что покупать нужно те фильмы, которые захочется смотреть ещё и ещё раз. Я не стала возражать. Я не знала, захочется ли мне вообще просмотреть все их от начала и до конца. Но я привыкла доверять своей интуиции, а в тот день она мне подсказывала, что нужно, чтобы эти фильмы были.
Выбирала, с чего начать. Включила "Зеркало". Для меня это слово и этот предмет имеет особую ауру, наверное, это и определило выбор. Но через несколько минут просмотра поняла, что душа не настроена вопринимать сюжет. Убрала диск до лучших времён.
Прошло немного времени, и в одном разговоре возникло название "Солярис". Я даже подпрыгнула от неожиданности. "Смотрела?" - "Нет", а в продолжение подумала - обязательно посмотрю. Не терпелось понять, почему возникла эта ассоциация. Поэтому начало фильма хотелось подгонять, чтобы побыстрее добраться до сути. Но сейчас я учусь неспешности. Поэтому, почувствовав, что мысли отвлекаются, а глазки сонно слипаются, решила отложить просмотр до следующего вечера. И даже тогда я уловила только отрывки мыслей, к которым захотелось вернуться ещё раз. Вернулась.

Сегодня, как никогда, хочется говорить цитатами. Не в той последовательности, в какой они возникали в фильме. А так, как они выстраиваются для тебя.

Понемногу всё войдёт в норму, даже возникнут новые интересы, знакомства. Но я не смогу отдаться им до конца. Никогда. А вправе ли я отказываться? Пусть даже от воображаемой возможности контакта с этим океаном, которому моя раса уже десятки лет пытается протянуть ниточку понимания. Остаться здесь, среди вещей и предметов, до которых мы оба дотрагивались, которые помнят еще наше дыхание. Во имя чего? Ради надежды на её возвращение? Но у меня нет этой надежды. Единственное, что мне остается – ждать. Чего ждать? Не знаю. Новых чудес?

Страдание придает всей жизни мрачный и подозрительный вид. Но я не признаЮ. Нет, не признаю. То, что не составляет необходимости для нашей жизни, то вредит ей… Не-ет, не вредит. Не вредит. Конечно, не вредит. Ты помнишь Толстого? Его мучения по поводу невозможности любить человечество вообще. Сколько времени прошло с тех пор. Я как-то не могу сообразить, помоги мне... Вот я тебя люблю. Но любовь – это чувство, которое можно переживать, но объяснить нельзя. Объяснить можно понятие. А любишь то, что можно потерять. Себя, женщину, родину. До сегодняшнего дня человечество, Земля были попросту недоступны для любви. Ты понимаешь, о чём я, Снаут? Нас ведь так мало – всего несколько миллиардов. Горстка! А может, мы вообще здесь только для того, чтобы впервые ощутить людей, как повод для любви. А?

- А ты любитель крайних вопросов. Боюсь, ты скоро спросишь меня о смысле жизни. … Когда человек счастлив, смысл жизни и прочие вещи его редко интересуют. Ими следует задаваться в конце жизни.
- А когда наступит этот конец? Мы же не знаем, вот и торопимся.
- А ты не торопись. Самые счастливые люди – те, кто никогда не интересовался этими проклятыми вопросами.
- Вопрос – это всегда желание познать. А для сохранения простых человеческих истин нужны тайны. Тайны счастья, смерти, любви. … А думать об этом – всё равно что знать день своей смерти. Незнание этого дня практически делает нас бессмертными?

Последняя. Примеряла её не к космосу, а к вопросу поиска любви.
В этой ситуации одинаково беспомощны и посредственность и гениальность. Должен вам сказать, что мы вовсе не хотим завоёвывать никакой космос. Мы хотим расширить Землю до его границ. Мы не знаем, что делать с иными мирами. Нам не нужно других миров. Нам нужно зеркало. Мы бьёмся над контактами, и никогда не найдём его. Мы в глупом положении человека, рвущегося к цели, которой он боится. Которая ему не нужна. Человеку нужен человек…