Странные праздники; длинные, а не хватило. И никуда не успела, хотя, вроде, везде была. Больше всего жаль Питера, прогулка по рекам и каналам в январе - это же такой шик. ЗЭШ скорее удивил, чем порадовал (Кирриш блистателен, Урсула неповторима, компоты вкусны), Хвосты создали ощущение мягкого домашнего уюта, Москва была дождлива и откровенно пьяна, Креола чудесно пела, Рикардо готовил невероятный кофе, а дороги во все возможные конечные пункты слились в единый околоснежный пейзаж за окном. Что когда было, не помню, но остро чувствую, что не хватило совсем немного. Недоспал, недопела, недосвистела вистлом. Тысяча мелких "не...". Вразвес.

Наконец перестала чувствовать свои роли, скомкав их в какое-то единое "Я" и рассовав по карманам. Совсем забыла, как это так: когда не о чем говорить. Была страшно удивлена, теребила подол платья; к счастью, беседу прервали и мы не встречались больше наедине. Забылось и другое: как малознакомый и, в общем-то, малоблизкий старый знакомый может обнять за плечи, прижать к себе и гладить твои волосы, без всяких намеков на грязное и тупое. Забылось, кажется, все самое главное, все то, которое вне опостылевшей человечьей среды. То, которое не по правилам, не по протоколам, и, в общем-то, не всерьез, но по-настоящему. Ты, которого нет, спасибо за то, что о таком мне все еще кто-то напоминает.

Я научилась все же дудеть на своей черной дудке, и счастлива беспредельно; не то, чтобы у меня получалось особенно хорошо, но я могу самое главное: вкладываться в мелодию. Петь без слов, не заставляя окружающих вздрагивать от моего голоса, не перегружая воздух безликим смыслом. Музыка - это голос, а голос - муыка. Когда я играю что-нибудь медленное изнутри, импровизацией, за окном начинает идти снег.

Самое тихое, самое глубокое воспоминание этого ЗЭШа - ночь, темный коридор, вистл, снег за окнами; на моих коленях тихо мурлычет подшкафный кот, а внизу и справа кто-то поет счастливыми голосами что-то про Мандос и про любовь. Из дверей кухни, внизу, выходит какая-то школьница с длинными светлыми волосами, поднимает юбки и пляшет что-то неуловимо-кельтское. Кот вздыхает, вытягивая лапы, и берет в плен мою правую руку, нежно тыкаясь носом в пальцы.