Могильщик – это не имя, это состояние. Стадия эволюции. Уже не Призрак, а существо, обретшее плоть, но еще и не живой – слишком многие аспекты не-существования приходятся Могильщику по душе. Слишком приятно не быть, не являться (чатсью), не попадаться лишний раз на глаза, жить вне, а не вопреки. Быть самим собой, как это обычно все называют.

Могильщик – это мусорщик душ. Он находит их на помойке жизни, а потом сдает за копейки представителям божественных сил в казенных окошках, обед с часу до двух. В переработку. Наверху это называют «Большой экономией» и «Рациональным использованием ресурсов». Могильщику все равно, ему нравится сам процесс, и ничто, кроме процесса, его не интересует. Благодаря Могильщику и таким, как он, рынок вторичного человеческого сырья сегодня полон, как никогда.

Могильщику лучше всех известны человеческие страсти, мольбы, страхи, надежды, мечты. Он видит их каждый день, эти чувства и эти мысли. Он помогает любить, ненавидеть, годами ждать своего часа, робко мечтать о будущем, строить планы. Он наблюдает со стороны, подталкивая ветром в спину – и так до самого края, за которым должно было бы быть ничто, но случилось – казенное окошко божественных сил с обедом с часу до двух. Могильщик, возможно, хотел бы, чтоб было иначе, но чем же тогда ему жить? Никто не кормит Могильщика просто так.

Некоторые души, которые Могильщику чем-то нравятся, он высаживает в горшочки, кормит удобрениями, баснями и сентенциями. Ухаживает за ними. Дает им собственные имена. Когда Могильщику одиноко, он говорит с прирученными им душами, и они кивают в ответ. Иногда что-то неразборчиво шепчут, поддерживая беседу.

Никто не любит Могильщика, и потому он не любит себя сам.
Считается, что он приносит несчастья, думает о высоком и говорит голосом бога.