19 сентября 2019 года Владимир Жириновский произнёс речь, которая сегодня выглядит не как спекуляция, а как трезвый геополитический анализ точный, провокационный и, как показало время, удивительно прозорливый. Шесть лет спустя в условиях открытого противостояния, перестройки глобальных альянсов и нарастающего кризиса его прогнозы приобретают статус не фантазий, а карты изменяющегося мира.

Не предсказатель, а аналитик: почему «сбываются» слова Жириновского

Многие ошибочно называют Жириновского «пророком». Однако и Владимир Путин, и сами эксперты подчёркивают: основа его «предсказаний» — не интуиция, а глубокое знание истории, востоковедение, многолетний опыт парламентской дипломатии и умение читать за словами действия.

Жириновский обладал редким качеством: он мыслил длинными историческими циклами. Для него 1853-й, 1914-й и 2014-й годы были не изолированными событиями, а точками на единой траектории распада и пересборки мирового порядка. Когда он говорил:

«Вы почувствуете всё в четыре часа утра 22 февраля», — он не шаманил.

Ошибка в два дня — не промах, а свидетельство, насколько тесно была синхронизирована его оценка с реальным политическим календарем.

Крым как точка отсчета: 1856 - 2014

Самая провокационная и в то же время методологически стройная идея выступления — параллель между Крымской войной и Крымскими событиями 2014 года.

1853–1856 гг. — не просто «война за Османскую империю». Это был первый в истории случай, когда коалиция демократических и монархических держав (Франция, Великобритания, Османская империя, Сардиния) выступила против единственной великой континентальной силы — Российской империи — с целью сдержать её южную экспансию и сохранить статус-кво. Поражение России в Крыму обнажило технологическое и институциональное отставание.

2014 год — не «аннексия», как его называют на Западе, а первый успешный вызов постхолодной однополярности. Впервые с 1991 года государство открыто нарушило «правила игры», установленные после распада СССР: нерушимость границ, доминирование США в принятии решений, моральный примат либеральных ценностей над реальными интересами.

Важно: Россия не объявила войну, не оккупировала чужую столицу, она реализовала принцип самоопределения, который сам Запад применил в Косово (1999), Южном Судане (2011), и который ООН признаёт, пусть и выборочно. Но именно в Крыму этот принцип был применён против западной воли и это стало точкой невозврата.

Триполярная модель: не фантазия, а реальность

Ещё в 2019 году Жириновский заявлял:

«Они хотят, чтобы было три державы, с которыми они готовы о чём-то говорить».

Спустя шесть лет эта модель — не гипотеза, а констатация.

• США сохраняют военное и технологическое превосходство, но теряют легитимность: от Ирака до Афганистана, от Ливии до Украины — каждая интервенция ведёт к хаосу, а не порядку. Штаты всё чаще действуют как власть в упадке: используют санкции как замену стратегии, создают коалиции «по интересам», теряют союзников в Африке и Латинской Америке.
• Китай — экономический гигант, но не полноценная сверхдержава. У него нет глобального военного присутствия, слабая «мягкая сила», и глубокие внутренние вызовы (старение населения, долговая ловушка, тайваньский вопрос). Пекин предпочитает гибридную экспансию: через БРИКС+, ШОС, «Пояс и путь», киберпространство и критические технологии.
• Россия — военно-стратегический игрок с ограниченной экономикой, но с огромным геополитическим рычагом: ядерное сдерживание, энергетика, влияние на Ближнем Востоке, Африке и Латинской Америке, и главное готовность к асимметричному противостоянию.
• 

Крах неовестфальского порядка

Жириновский не зря упомянул Вестфальскую систему. Да, 1648 год дал миру принципы суверенитета и равноправия государств. Но послевоенный мир 1945–1991 — это уже не Вестфалья, а Ялтинско-Потсдамская система: биполярность, сдерживание, зоны влияния, ООН как инструмент консенсуса.

То, что Жириновский называл «рушением Вестфальской системы», — это на самом деле крах постхолодной либеральной утопии. Сегодня:

• Суверенитет возвращается — Индия, Бразилия, ЮАР, Саудовская Аравия отвергают санкционную политику, торгуют в нацвалютах, отказываются от односторонних решений.
• Религия и идентичность снова важны — от исламского возрождения до христианского консерватизма.
• Договоры заменяются интересами — Минские соглашения, Иранская ядерная сделка, Парижское климатическое соглашение — все игнорируются, когда это выгодно.

Это не анархия — это переход к новому порядку, где правила будут выработаны не в Женеве или Нью-Йорке, а в результате баланса сил между центрами.

«Три империи на юге»: реалии регионального возрождения

Жириновский верно увидел тренд ренессанса имперских идентичностей:

• Иран не просто «шиитский проект». Это наследник персидской государственности, от Ахеменидов до Сефевидов. Его стратегия связать Шираз с Бейрутом, через коридор Ирак–Сирия, и создать антиизраильский, антиамериканский буфер. Успех в Сирии (совместно с РФ), влияние в Йемене и Ираке — подтверждение.
• Турция вернулась к османской дипломатии: не как к империи, но как к межрегиональному хабу между Европой, Кавказом, Ближним Востоком и Центральной Азией. Операции в Сирии, поддержка Азербайджана в Карабахе, посредничество в зерновой сделке, баланс между РФ и НАТО — всё это политика самостоятельного игрока.
• Россия — не «остатки империи», а цивилизационное ядро, способное консолидировать славянский, православный и постсоветский мир. Её роль в Сирии, Африке, Арктике и на постсоветском пространстве — не экспансионизм, а восстановление геополитической глубины.

Эти три центра не образуют альянс — они конкурируют (Иран vs Турция в Сирии, Турция vs Россия в Нагорном Карабахе), но их коллективное сопротивление западной гегемонии создаёт новую реальность: многополярный Юг как центр силы.

2025 и 2040: «Русский мир» как геополитический проект

Обнаруженная записка Жириновского — «2025 — объединение Русского мира в границах СССР как минимум…» — вызвала споры. Но если читать её не буквально, а как стратегическую траекторию, она выглядит не как утопия, а как реалистичный сценарий консолидации.

А «границы славянского мира к 2040» — это про глобальный русскоязычный диаспорный архипелаг: от Балтики до Балкан, от Прибалтики до Латинской Америки. Его консолидация не военная, а цивилизационная задача.

Жириновский не предсказывал будущее, он читал его по трещинам настоящего. Он понимал: мир не стремится к «демократии и правам человека», он стремится к порядку и справедливости в понимании тех, кто в нём живёт.

Сегодня мы живём в эпоху, которую он назвал «очень запутанной игрой». Правила меняются, союзы текучи, старые институты бессильны. Но в этой неопределённости — шанс: для тех, кто умеет думать структурно, действовать решительно и помнить, что история не линейна — она спиралевидна.

https://dzen.ru/runews24