Жил да был Иван-дурак,

Но не глупый, а чудак.

То он на печи валялся,

То с драконами сражался.

 

А за тридевять земель

Добрый дядюшка Кощей

Чах над златом мировым,

Всё с намереньем благим.

 

Всех учил как надо жить,

Чтоб свободу получить.

И учил всех бескорыстно,

За идею, тут всё чисто.

 

В целом был Кощей не глуп

И собрал приватный клуб.

Всё бесплатно, всё за так,

Кто не вступит – тот дурак.

 

Платишь только проездной,

Проживание, входной…

Он в коммерции знал толк

И давал всё это в долг.

 

Сам свободой торговал,

Тоже в долг её давал.

И имел, гласит молва,

Эксклюзивные права.

 

Как удобно, офигеть!

Всё за просто так иметь!

Для чего нам внуки, дети?

Чтоб долги платили эти.

 

Конкурентов не любил,

А за деньги добрый был.

Равноправие, оно –

Быть должно у одного.

 

Честный рынок? Это как?

Кто мешает – сразу враг!

А Иван на кой-то ляд,

Вдруг полез в калашный ряд!

 

Вот, действительно, простак!

С чем полез-то наш босяк?

Ни печенек, технологий…

Так, юродивый, убогий.

 

Не спрося хозяев пира,

Со своей картиной мира!

Наглый, смелый? – Это, да!

С голой… пяткой на ежа!

 

Предлагал согреть всем кров…

У Ивана энтих дров!

Завались, так их не мало,

Вот и шлёт кому попало.

 

А ещё была Зазноба.

Вот герои, все те, оба,

Щёки стали раздувать,

В брачных играх токовать:

 

 – Я возьму на содержанье!

 – Я влюбился без сознанья!...

То, что содержанье в долг,

Не взяла девица в толк.

 

А Ивашка надоел,

Долго на печи сидел.

Хоть когда-то обручились,

Но обиды накопились.

 

И Кощей позвал Ягу.

Та старушка: «Гу-гу-гу…»

Стала девушке шептать,

Сладкой жизнью соблазнять.

 

И красавица сомлела,

Тоже в сказку захотела.

Но смешались карты плана,

Нагуляла от Ивана.

 

Тот с приплодом не пускает:

«Выбирай!» - Она рыдает.

Ваня приласкал детей,

Не хотят теперь быть с ней.

 

Как она уж ни старалась:

В угол ставить, бить пыталась…

Все старо на этом свете,

Пострадали снова дети.

 

С девкой хитрая затея:     

Ведь Яга – жена Кощея     

На Иванушку запала,

Проучить решил нахала,

 

Чтоб не в сторону смотрел,

А во двор к себе глядел.

Чтобы отойти боялся,

Под ногами не мешался.

 

У Яги была беда –

Там кадык и борода.

Им с Кощеем не мешала,

Даже в чем-то вдохновляла…

 

Ваня на неё не клюнет,

Он старух таких не любит.

Но Кощей ему не верил,

По себе всё это мерил.

 

Брак с Ягой был с интересом.

Вдруг любовь? Он шёл бы лесом…

Чтоб сидеть без рынка сбыта

У разбитого корыта?!

 

Вот Кощей Ягу и бдил,

Насторону сам водил.

Браку голый секс поди,

Не опасен без любви.

 

Чтоб Яга была довольна, 
И Кощею подконтрольна,

Те искали свингерОв…

Ваня думал свитеров…

 

В общем, Ваня виноват,

Не поддался на разврат.

Ну да это – то такое…

Здесь важней чуть-чуть другое:

 

Быть (ещё имело дело)

Смертным Ване надоело.

Под Кощеем трон шатает

И бессмертия лишает!

 

Тут ведь, кто иглу имеет,

Тот простудой не болеет.

Ну ещё по мелочам:

Там весь мир к твоим ногам…

 

А ещё даёт свободу,

Только твоему народу.

Ваня говорит: «Делись».

А Кощей: «Не дам, уймись.

 

Не «давай…», а покупай.

Брёвна с рынка убирай.

Мне следить не хватит глаз,

Больно много умных вас».

 

А Иван: «Ты уж прости,

Будь потише, не звезди.

Не затем я с печки встал,

Чтоб идти на сеновал».

 

И пошла коса на камень.

Там где искры, там и пламень.

Как нам всех теперь мирить…

Очень хочется пожить.

 

Рынок, бабы, дети – каша!

Всё закончилось «Крымнашим»!

Или только началось?

Не дай Бог! Аминь! Авось!

 

Есть начало, нет конца…

Вот те «дрица», вот те «ца»…

И пока не пробил час,

Сказка пишется сейчас.

 

Бал не кончен, свет горит…

Беженцев орда бежит…

Но об этом в другой раз

Поведём мы наш рассказ.

2016

Евгения Урусова