Бульвар. Двенадцать дня. Крикливые шик витрин. 
Бегут работницы — неробкие повадки, 
Простоволосые, у губ бескровных складки, 
Прищуры в сторону осанистых мужчин.

Шарманка во дворе выплакивает сплин. 
Деревья голые в весенней лихорадке. 
Иду, слагая стих — до приторности гладкий — 
О споре двух гробов. Вдруг слышу — дзин, дзин, дзин.

Везут покойника. Во мне есть гениальность, 
Тоски бытийственной я уловил тональность, 
Но вот умру сейчас и кану без следа.

Почтит меня крестом прохожий, встретив дроги, 
Мальчишка крикнет вслед: «Счастливой вам дороги!», 
А наверху и здесь все будет как всегда.