СНЕЖНЫЙ РЫЦАРЬ

***

Посмотри на меня во тьме!
Я придуман давным-давно,

когда бог на твоей земле

по ночам ещё пил вино,

улыбался, смотрел на юг,

винограда сжимая гроздь,

не имел ни имён, ни слуг,

лишь терновый венец и гвоздь,

вбитый в угол косой стены.

На гвозде - старый плащ и зонт.

Боги в блеске парчи смешны,

не идут же в шелках на фронт,

не играют в чужой игре

властью, данной иной игрой.
Я придуман в таком шале,

где богов незавидна роль.
Посмотри на меня во тьме!
Он придумал, а я не смог

сбыться в этом плаще, зонте...
Может только в десятке строк,

может лишь в молодом вине,

отголосках забытых книг,

что написаны в той стране,

где известен полночный лик тех,

кто эту придумал твердь,

тех, кто вывел закон игры,

где терновый венец и смерть

самым лучшим, как дар, даны...

Снежный Рыцарь

***

Танго

Это, пожалуй, танго...
Нет, это даже хуже. 
Жадно заходит с фланга 
Та, что не носит кружев,
Дикой Луной трёхдневной, 
Дарственной всех пороков...
Вот я один в таверне, 
Ждущий слепого рока. 
Смешаны ром и виски 
В небе моей Вселенной, 
И беспощадно близко 
Ад, Назарет и Невский. 
И никого в округе, 
И никого над нами. 
Танго – скупые звуки, 
Танго – всего лишь пламя. 
Бей каблучком и смейся – 
Рай запредельно низко. 
Бейся муранским, бейся, 
Лейся в ночи игристым. 
Буду смотреть и верить 
В танго, моя Мадонна. 
Вот я стою у двери 
В чёрном /конечно, в чёрном/. 
Смешаны боль и боги 
В небе моей Вселенной.
Эта любовь – ожоги.
Раны – благословенны.


Снежный Рыцарь

***

Снежный Рыцарь "Проповедь под горой"
________

Сердце её созрело диким алым гранатом и сорвалось с ветки много веков назад. Зёрна упали в землю и проросли, но не было и нет на земле покоя этой прекрасной поросли, обещавшей принести новые спелые и прекрасные плоды. Засыпая, я кладу голову на подушку, вышитую её рукой и голоса богов и людей того времени снова оживают во мне... И вот я уже не лежу, осматривая все семь небес надо мной - я на берегу узкой горной реки, длинной белой простыней бьющейся о камни. Две невидящих друг друга хозяйки её истока и устья натянули белое полотно воды и старательно подбрасывают его вверх и вниз, стирая с него прошлый вечер и прошлую ночь.

Сидя на берегу я затягиваю тонкий развязавшийся ремешок кожаных сандалий. На другом берегу реки стоишь ты. Я вижу тебя через рассыпающиеся жемчугом брызги, через утренний солнечный свет, запутавшийся в нитях реки. Ты сама - жемчужина, лежащая среди трав. И голубь летит над твоей головой и змея скользит вдалеке. А кто я? Я - всего лишь странник, которому обычным невесомым летним днём открылся лик лунной богини в образе земной женщины - тебя. Я - всего лишь один из тех, кто ищет суть собственного бытия, всё больше запутываясь в открывшейся сути. Но разве все мы, мужчины, женщины, дети - не боги, забывшие о своём доме? Разве не ищем мы, надевшие грубую власяницу тела, среди пыльных дорогах всё то, что было когда то нашим светом и тьмой, нашим днём и ночью? Всё, что так легко и просто умещается в привычное слово "любовь"? Слово, так и не понятое нами...

Сердце её давно созрело диким алым гранатом и сорвалось с ветки, упав на раскалённую землю, но я всё ещё слышу, как оно бьётся... Я всё ещё слышу.