Это цитата сообщения Pannat Оригинальное сообщение

Владимир Мигуля (Любимые артисты)

[300x400]
"В жизни Владимира, предположительно мною, была какая-то сила, которая не помогала, а разрушала его жизнь, - размышляет Лариса Рубальская. - Но кто это может сейчас сказать? Ничего же нельзя доказать. Вероятно, что-то было... Он был счастливейший человек, просто избранник Божий, у него всё шло как по маслу. И вдруг одно несчастье за другим…"

Диана Берлин в день похорон вела программу на «Авторадио». В частности она тогда рассказывала: «Сейчас не так просто найти место для гражданской панихиды – везде берут за это деньги. И большое спасибо руководителю Театра эстрады Борису Брунову, что впустил Володю, чтобы мы смогли с ним попрощаться … С ним пришли проститься многие деятели культуры – певцы, композиторы, поэты, актёры; просто друзья и слушатели… И этот, в общем-то, просторный зал не мог вместить всех желающих – люди стояли на улице…» Его провожали под аплодисменты – как и с каждого концерта… Хоронили на Ваганьковском кладбище. Там же, в церкви, и отпели. День был по-зимнему морозным, светило солнце, было тихо. Но когда прощались с композитором, вдруг налетел ветер, откуда-то появились тучи и прогремел гром – редкое явление для конца зимы! Местные старушки тогда говорили между собой, что Господь сразу принял к себе новую душу…

А концерт по ТВ показали – на 9 день, после…



Мигуля Владимир Георгиевич
18 (11) августа 1945 года - 16 февраля 1996 года

МИГУЛЯ Владимир Георгиевич — композитор, пианист, вокалист. Окончил детскую музыкальную школу (1959), Волгоградский медицинский ин-т и, параллельно, — музыкальное уч-ще (1969). В институтской самодеятельности Владимир Мигуля руководил эстрадным ансамблем, пел. Первые песни после окончания консерватории — в том же, 1974 — лирические: среди них «Поговори со мною, мама» (ст. В. Гина). Она надолго сохранилась в репертуаре В. Толкуновой.


Стиль лирических песен Владимира Мигули окончательно сложился к началу 80-х гг. — естественные, текучие мелодии в традициях русских городских песен, романсов и советских песен 40-50-х гг. Это лирика пригорода и провинции («текстильная лирика», по словам самого композитора, увлеченного тогда песнями Я. Френкеля). В 70-е годы В.Мигулей были написаны песни, ставшие теперь песенной классикой - "Почему не ведаю" (ст.А.Поперечного), "Созвездие любви" и "Признание" (ст.А .Дементьева), "Солнечные часы" (ст.И.Резника), "Аты-баты" (ст.М.Танича) и др. Он не только их записал сам, как вокалист, для радио и ТВ, но и постоянно исполнял в многочисленных сборных концертах и на авторских встречах со зрителями.В 80-е гг. Владимир Мигуля сотрудничает с ленингр. вокально-инструментальным ансамблем «Земляне». Одной из самых популярных эстрадных песен середины 80-х становится «Трава у дома» (ст. А. Поперечного). Обладатель приятного тенора, он пел достоверно, выразительно и тепло. Писал также для конкретных исполнителей в жанре современной поп-музыки: «Солнечные часы» для эстонского вокалиста Я. Иолы, «Прощальное танго» для Кобзона и др.

Не сотвори себе кумира

"В жизни Владимира, предположительно мною, была какая-то сила, которая не помогала, а разрушала его жизнь, - размышляет Лариса Рубальская. - Но кто это может сейчас сказать? Ничего же нельзя доказать. Вероятно, что-то было... Он был счастливейший человек, просто избранник Божий, у него всё шло как по маслу. И вдруг одно несчастье за другим…"

Но это поверхностный взгляд. Так практически всё думали и думают: у кого, у кого, а у Мигули "всё как по маслу" - баловень судьбы! А здесь можно вспомнить и нелегкое послевоенное детство, и вечные переезды с места на место (сначала с отцом-военнослужащим, потом собственная тяжёлая гастрольная жизнь), трудный путь к успеху, борьба практически за каждую песню, долгая неустроенность в личной жизни, стрессы, которые никогда не выплескивались в наружу (он не любил загружать даже самых близких друзей своими проблемами)…


В 1983 году в Орске состоялись единственные гастроли Владимира Мигули. Его там считали своим земляком. И приезду знаменитого земляка радовался весь город. В ресторане "Урал" прошел банкет, на котором собрались близкие композитору люди. По их словам уже тогда Володя выглядел уставшим.


Перестройка внесла в жизнь свои законы. Многие с поспешностью меняли взгляды, низвергая всё и вся: новое время - новые песни! Старые заслуги не в счёт… Всё труднее было с эфирами, концертами, гастролями… Везде приветствовалась музыка только для ног - эфиры и концертные площадки наводнили многочисленные "Ласковые маи" и "Миражи". Чтобы как-то продержаться на плаву многие коллеги Владимира стали петь на различных презентациях и на дачах "новых русских". Стать придворным композитором Мигуля не захотел!
Гастролировал композитор до 47 лет, пока ему позволяло здоровье…

Владимир Мигуля был яркой звездой советской эпохи. Его успех вызывал не только восторг, но и зависть…. Криминальные авторитеты думали, что Мигуля подпольный миллионер и мстили ему за это… Поклонницы же с маниакальной настойчивостью добивались внимания своего кумира.

Вспоминает Марина Мигуля: "Я стала замечать, что Володя приезжает с концертов опустошённый, выжатый. В нашем подъезде постоянно дежурили поклонницы, Многие вели себя агрессивно - требовали свиданий, обрезали телевизионный кабель, барабанили кулаками в дверь". А девочкам, которые рвались к нему в гостиничные номера, он... терпеливо читал нравоучения. Это-то вместо отдыха!..
Журналистка одной из центральных газет преследовала Мигулю несколько лет - срывалась за ним на гастроли, то и дело звонила по телефону. "Звонила и молчала каждую ночь, - продолжает Марина. - А у меня грудной ребёнок, я постоянно не высыпалась. Сниму трубку, а там - тишина. Ну, просто гестапо какое-то. Лианочка по ночам плохо спала. Володя часами сидел возле нее после работы. О себе не думал совсем. Говорил мне: "Ты должна выспаться!" Так и вижу его с ребенком на руках, голова у самого от усталости на грудь падает…" Пыл поклонницы остудила только милиция. Потом её мама звонила к Мигулям и умоляла не возбуждать дело в суде. Девушку простили…


Здесь уж точно можно сказать, что такие поклонницы ни сил, ни здоровья композитору не прибавили. Он только сокрушался, что из-за них нельзя было встретиться и поговорить с простыми ценителями его творчества, любящими и понимающими музыку и поэзию…

«Открой мне, Господи, глаза»

Как известно: беда не приходит одна. Примерно в тоже время у Владимира вдруг стала провисать стопа. Но это поначалу все отнесли насчёт занятий спортом – потянул, наверно, связки. Потом стали появляться дефекты речи – на записи песни «Открой мне, Господи, глаза» не мог выговорить букву «р»… Здесь уже Марина забеспокоилась не на шутку: «За один вечер, сочиняя музыку, Володя мог запросто сбросить 2-3 килограмма… часто ложился на диван, включал свет, открывал форточку – дышал…» Начали покалывать мышцы… Сам Владимир связывал всё это с большими перегрузками и переутомлением. Долго не обращался к врачам, но Марина всё же убедила его пройти обследования. Определиться с врачом помогла Гелена (сестра И.Кобзона), которая очень переживала за Володю.

Он был всегда абсолютно здоров. Даже никогда не простужался. Не пил, не курил... Утром вставал и занимался спортом. И вдруг такой смертельный диагноз: боковой амиотрофический склероз! Человек медленно угасает, атрофируются мышцы, а мозг остаётся ясным. Против этой болезни нет лекарств. Обычно этот недуг поражает молодых и проявляется не сразу (а с возрастом). Он ещё называется болезнью обнажённых нервов. Композитору было сорок семь, когда ему поставили этот страшный диагноз.
[194x259]
Марина вспоминает: «Полгода мы от него всё скрывали. Рассылали со старшей дочкой факсы во всё международные центры мира, где изучается эта болезнь. После каждого отказа, обнявшись, рыдали всю ночь. Но однажды Володя попросил: «Мариш, зайди в кабинет, сядь рядом, я всё знаю. Ты не должна больше это держать в себе. Я отношусь и к жизни, и к смерти философски. Значит мне так назначено. Но готов на любые эксперименты. Если не мне, то, может быть, кому-то это потом поможет». Оказывается, он случайно нашёл один такой факс и отнёс знакомому переводчику и тот ему перевёл с английского. Володя мне сказал: «Не переживай. Мы всё когда-нибудь умрём, но я не хочу терять наше с тобою время. Давай бороться вместе». Если честно, мне сразу стало легче». Но бороться пришлось не только с болезнью.
В 1994 г. Володя уже не очень хорошо чувствовал, плохо стал ходить… Всё произошло из-за того самого офиса на Новом Арбате, которой пытались отобрать силой. Владимир начал бороться, но силы были явно не равные. Московская милиция никак не отреагировала на его просьбы и заявления оградить сотрудников Агентства от незаконного захвата помещения, организацией, которая проводила там ремонт, а его и его семью от расправы, которой угрожали звонившие неоднократно на домашний телефон. В ответ молчание, полное бездействие милиции и результат: 16 март неизвестные поджигают двери квартиры композитора (задержать никого не удалось), 7 апреля взрыв автомобиля…

В результате взрыва Владимир получил сотрясения мозга и ушибы. Он чудом остался жив. Страшным ударом для него была гибель водителя - Эдуарда Попенкова (взрывом у него оторвало ноги; у него осталась девятилетняя дочь). Эдик проработал с Мигулей 5 лет и был очень близким человеком, преданным другом. Сразу же после взрыва Владимир вытащил его из покорёженной машины и пытался спасти, делая искусственное дыхание «рот в рот». Пытался остановить кровь, сняв с себя ремень. Никто из уличных зевак не помог… «Эдик был ещё в сознании, как-то мудро улыбнулся и махнул рукой, мол, ничего уже не надо Владимир Георгиевич, - рассказывает Марина Мигуля, - он умер по дороге в больницу. Я в то время я была недалёко в магазине и услышала взрыв, как-то сразу почувствовала что-то, сразу заторопилась домой… Когда я примчалась домой, Володя сидел на кухне весь в крови, с обгоревшими волосами, оглушённый взрывом, из ушей текла кровь. Он плакал и говорил, что лучше бы на месте Эдика был он… Я впервые видела его плачущим….»


У квартиры композитора поставили охрану (по некоторым источникам это были добровольцы из числа почитателей музыканта). А 12 апреля ночью у дверей был обнаружен тяжелораненый молодой человек, около которого была найдена граната и стреляная гильза. Что это: кто-то хотел так предупредить Мигулю или наоборот - спас от новой беды?

Ответа на всё эти события так и нет до сих пор… А с 7 апреля 1994 года в России начался новый отсчёт – нераскрытых преступлений против известных людей.

В квартире у Мигули со дня трагического происшествия не замолкал телефон. Звонили поэты, коллеги-композиторы и певцы, актеры, просто друзья и знакомы. Не боялись даже приезжать. Первым позвонил и приехал Андрей Дементьев. Приходила Ирина Отиева - помогла приготовить поесть… На 4-й день Диана Берлин сделала на "Авторадио" (где тогда работала) специальную передачу из песен композитора, по телефону связалась с квартирой музыканта и дала слово прямом эфире Володе и Марине.

Т.к. информация об этой трагедии прошла по всем крупным телеканалам мира, то композитору звонили и из-за рубежа - предлагали политическое убежище. В своей стране никто не защитил… Друзья советовали Мигуле с семьей уезжать. «Но я не хочу уезжать, - говорил Владимир, - я покатался по миру и знаю, что жить и работать смогу только здесь». Конечно, они с Мариной боялись за детей. Потом пришло понимание, что бояться уже нечего – и так всё отобрали (даже дачу пришлось продать за долги)…

Композитор тогда написал открытое письмо Президенту России Ельцину, которое так нигде и не опубликовали. По факту покушения было заведено уголовное дело – до сих пор не раскрыто, виновные не найдены. Для Марины и спустя 10 с лишним лет это слишком опасная тема… А на вопрос: «Занимались ли они бизнесом?» Отвечает коротко и предельно ясно: «Нет. Только хотели. Но не дали. Нам помогали друзья из Германии. Мы успели только вложиться, но ничего не получили».

Владимир Мигуля в этом деле опередил время. К концу 90-х почти все его коллеги из ровесников имели свои студии, музыкальные центры уже без таких серьёзных проблем. Первым всегда тяжелее, а порой и опаснее. А так и у него бы всё получилось!..




Вспоминают друзья В.Мигули.

Диана Берлин: «Это были 90-ые годы, когда взрывали всё, что только можно. И любого кто высовывался, надо было обратно засунуть. Его было не просто засунуть – Володя сам не засовывался».

Иосиф Кобзон: «Когда зарождалась эта демократия, которая называется вседозволенность, так отобрали здания у Володи. Конечно, он хотел там сделать студию, хотел сделать центр культурный. Ну, кто-то оказался сильнее…»

Александра Очирова: «И в бизнесе он бы мог состояться, потому что у него была очень серьёзная логика. Но просто она не совпадала с логикой той дикой ситуации, которая была в бизнесе, в том числе и в нашей стране, когда не профессионалы, а просто люди, которые подсуетились, урвали… Золотой телец – у него свои законы во всём мире… Он (Володя) никогда ничего не делал противоправного. Но, к сожалению, к сожалению, это идеализм, который свойственен всем творцам. Когда они уходят в своё творчество и иногда не замечают, что действительность может преподнести такие вот неприятности… Но он оценил всё это после… Но было уже поздно… Трагическая бомба (даже если это была не бомба, а ещё что-то такое) – она, конечно, подорвала его здоровье…»

Владимир пытался держаться, но последние потрясения усугубили течение болезни.

На один из Марининых факсов (в медицинские центры) откликнулся профессор Прзунтек из Германии. Половину суммы на лечение выделало государство (Минздрав). Семье пришлось переехать в съёмную (скромную двухкомнатную) квартиру, свою же в центре сдать в наём. Но лечение улучшений не принесло, болезнь прогрессировала. Володя согласился поставить на себе эксперимент и перенёс очень болезненную процедуру (по сути, операцию) без обезболивания. Немецкие медики были потрясены: «Такое мог выдержать только русский!» Лечащий врач сказал, что впервые видит такого мужественного и цельного человека. Но всё было напрасно… День за днём Владимир терял подвижность, худел, мышцы отказывались слушаться…

Вспоминает Марина Мигуля: «Он был человеком очень сильной воли и больше переживал за нас, волновался – выспалась ли я, здоровы ли девочки, всё ли хорошо. Хотя, конечно, были срывы. Все-таки нервная система разрушалась. Если вовремя не забрали чашку, мог ее уронить. Потом извинялся... Он даже писал в то время музыку. Я сделала ему специальный столик, поставила туда клавиши и вот он единственной левой рукой, которая могла ещё как-то двигаться, работал…»

Очень поддержала Владимира Мигулю тогда чета Очировых. Александра приходила и приносила Володи стихи, которые так его вдохновляли. Именно в этот период было написано 17 песен. «Даже смерть отодвигала свой приход и дала возможность написать эти песни» - говорит Марина. Одна из них, «Россия» в исполнении Э.Пьехи, стала лауреатом фестиваля «Песня-95».

Тогда же композитор познакомился с талантливым молодым певцом Сергеем Избашем, который ушёл из одного ВИА и начинал свою сольную карьеру. Владимир Мигуля очень помог Сергею, предложив не только свои широко известные песни, но и совсем новые. В последствии певец дал вторую жизнь многим песням Владимира.


Когда Володя лежал уже недвижимый, пришла Лариса Долина и была потрясена. До сих пор семья композитора чувствует её поддержку и большое тепло. Приходила Диана Берлин, приносила письма от слушателей «Авторадио»: письма это тоже лекарство, а порой и гораздо значимей… Тогда же Владимир поверил в Бога и в доме появился свой священник (о.Илья). Много лет композитор знал замечательного актёра Александра Михайлова, но особенно они сблизились и подружились в эти последние годы его жизни.

18 августа 1995 года очень многие пришли поздравить композитора с 50-летием. «Это было радостно, но очень тяжело – вспоминает Марина. – Володя практически уже не мог сидеть даже на кровати. Я его сажала на 3-5 минут и впускала очередную партию гостей, чтобы они его могли хотя бы поздравить. Потом он опять лежал. А люди стояли и ждали около двери» Марина решила подарить мужу на юбилей… концерт. Эту идею подхватили артисты, соавторы, друзья. Концерт, посвящённый 50-летию Владимира Мигули и 25-летию его творческой жизни, удалось провести в ГКЗ «Россия» через 5 месяцев – 17 января 1996 года. Благодаря Д.Берлин и коллективу «АВТОРАДИО», Володя мог слушать его прямую трансляцию. И каждый артист обращался к нему со сцены. Володя уже не мог говорить, но как же он был счастлив! Этот концерт продлил ему жизнь ещё на месяц. Он очень хотел увидеть его по ТВ, но почему-то телевизионное начальство не спешило с этим показом…

Володя все прекрасно осознавал (он же окончил медицинский институт и год практиковал челюстно-лицевым хирургом). Со спокойствием врача готовил близких к своему уходу.

Вспоминает Андрей Дементьев: «Мне позвонила Марина и сказала: «Володе плохо…» Я позвонил Бисеру Кирову, который был в Москве, Вале Толкуновой и сказал: «Ребята поехали к Володе». Ему было очень плохо… Я ему говорю: «Володь, как себя чувствуешь?» У него правая рука уже не работала и он левой рукой показывает мне вот так – большой палец вверх! Я таких мужественных людей в жизни вообще не встречал… Потом (Володя) жестами попросил у Марины бумагу (он уже не говорил) и левой рукой написал записку. Она у меня храниться. Там написано: «Андрей, прости меня за всё. Это по причине болезни. Я виноват перед тобой». У меня перехватило горло вот, как сейчас. Я говорю: «Володя, ты не в чём не виноват. Это я у тебя должен просить прощения, потому что я был в отъезде и столько времени у тебя не был…»

Вспоминает Марина Мигуля: «Когда Володя уже не смог самостоятельно глотать, он сказал: «Мариночка, началась последняя стадия, ты должна быть мужественной». Последние недели они общались друг с другом только глазами…

Не стало композитора ранним утром 16 февраля 1996 года… Благодаря лечению и самоотверженному уходу родных (прежде всего жене Марине и старшей их дочери Кетуши), он прожил не 6-12 месяцев, как в самом начале предсказывали врачи, а три года… Ещё и сердце у Владимира было как у космонавта, поэтому и сопротивлялось болезни так мучительно долго…


Диана Берлин в день похорон вела программу на «Авторадио». В частности она тогда рассказывала: «Сейчас не так просто найти место для гражданской панихиды – везде берут за это деньги. И большое спасибо руководителю Театра эстрады Борису Брунову, что впустил Володю, чтобы мы смогли с ним попрощаться … С ним пришли проститься многие деятели культуры – певцы, композиторы, поэты, актёры; просто друзья и слушатели… И этот, в общем-то, просторный зал не мог вместить всех желающих – люди стояли на улице…» Его провожали под аплодисменты – как и с каждого концерта… Хоронили на Ваганьковском кладбище. Там же, в церкви, и отпели. День был по-зимнему морозным, светило солнце, было тихо. Но когда прощались с композитором, вдруг налетел ветер, откуда-то появились тучи и прогремел гром – редкое явление для конца зимы! Местные старушки тогда говорили между собой, что Господь сразу принял к себе новую душу…

А концерт по ТВ показали – на 9 день, после…



[699x694]